Клановый

Федин Андрей Анатольевич

Пока певец рассказывал об ужасах, что вынесла Возлюбленная в гареме злого монарха, я пробежался взглядом по лицам слушателей — увидел ироничные улыбки.

Менестрель сделал небольшую паузу, заполненную лишь звоном струн — то ли что-то вспоминал, то ли переводил дыхание.

Продолжил.

Поведал о том, как Влюблённый, вернулся со службы и узнал о судьбе любимой. Как он бросился искать Возлюбленную и после долгой череды приключений отыскал. Как попытался выкупить, но ему выставили за её свободу непомерную цену. Однако Влюблённый не сдался.

Дальше

шла долгая и грустная история о подвигах, о предательстве, о дружбе и о ненависти. В результате которой Влюблённый очерствел душой, стал Злым Колдуном. Но остался верен клятве. И однажды во главе войска, состоявшего из поднятых его волей мертвецов, отправился к дворцу короля, чтобы освободить Возлюбленную. Ему удалось её отыскать и вернуть любимой свободу. Однако к тому времени они оба уже стали стариками — впереди их ждали лишь несколько лет окончательного увядания.

После новой заполненной музыкой паузы певец рассказал, как великая и милосердная богиня любви Сионора снизошла к Влюблённому и его Возлюбленной. Она признала, что их Любовь достойна награды. Повернула для них вспять время, сделав их вновь юными — вернула в то время, когда мир ещё не знал о Злом Колдуне, а семья Возлюбленной не испытала бед.

Как прожили новую жизнь Влюблённый и его любимая певец не поведал. Но у меня сложилось впечатление, что в новой жизни у них всё сложилось хорошо.

Струны смолкли.

Вокруг меня загомонили голоса. Гости отпускали неуместные шутки.

Я заморгал, прогоняя те картины, что всё ещё стояли перед моим мысленным взором — навеянные рассказом менестреля. Сунул руку в кошель, нащупал там монеты — бросил их к ногам певца. Без сожаления.

Звон золота привлёк ко мне внимание гостей. На пару тактов я стал мишенью для шуток и любопытных взглядов. Порадовался, что сумел удержать маску.

Большинство лиц вскоре отвернулись. Но один из клановых продолжал меня разглядывать.

Мужчина в расцвете сил. Он стоял по правую руку от менестреля. Никто не подпирал его ни с боков, ни со спины, как меня — стоявшие рядом с ним выдерживали дистанцию. Смуглолицый, гладкощёкий, с тёмными прямыми волосами до плеч — мне он показался знакомым. Уверен, что встретился с ним не впервые.

Я силился вспомнить, где видел этого мужчину раньше.

Взглянул на его эмблему. Её узнал сразу: с такой я недавно расхаживал по кварталу Карцев. Эмблема принадлежала императорскому клану Орнаш.

Посмотрел мужчине в лицо.

Наши взгляды встретились.

Кит Орнаш ухмыльнулся, заметив мой интерес. Неторопливо и плавно поднял руку на уровень груди — указал на меня кулаком с оттопыренным в сторону большим пальцем. Я ещё не сообразил, что значит его жест, но внезапно почувствовал вонь горелой плоти, как наяву услышал рёв тысяч глоток на трибунах Арены.

Кулак кит Орнаш пришёл в движение. Повернулся. Его большой палец указал вверх.

Я узнал этот жест. Мне рассказывала о нем Тилья-Двадцатая. И что он означает, тоже вспомнил: таким способом проигравшим на Арене бойцам даровали жизнь.

Понял, где видел смуглолицего: во время моего выступления

на Центральной Арене Селены тот сидел на золоченом кресле в судейской ложе.

Кит Орнаш снова скривил губы в улыбке. В его глазах мне почудилась насмешка. Он по-заговорщицки подмигнул мне… и отвернулся.

Менестрель ударил по струнам. Чем тут же снова привлёк к себе внимание собравшихся вокруг него клановых. Но новую историю рассказать нам певец не успел.

Ему помешали торжественные звуки фанфар.

Когда они смолкли, в зале воцарилась тишина. Но ненадолго. Её тут же разорвали голоса и шарканье ног — со всех концов зала люди устремились к помосту с креслами.

Туда же направились и мы с Исоном — идти было недалеко, оказались в первом ряду.

На помост взошли лишь двое. Мужчина в белой одежде с гербом клана Орнаш на халате — он замер на краю помоста, вытянувшись в струну. А ещё: смуглолицый кит Орнаш не спеша взобрался по ступеням, уселся в крайнее кресло, забросил ногу на ногу.

Я толкнул Исона в бок, указал на смуглолицего, прошептал:

— Кто это?

— Вар Виртон кит Орнаш, — ответил кит Шемани. — Младший наследник.

Добавить он ничего не успел, потому что створки двери позади кресел распахнулись.

Стоявший на помосте мужчина набрал в грудь воздух и громогласно объявил:

— Сиер вар Виртон кит Орнаш! Император Селены, Фриды, Верхней и Нижней Од…

Глашатай скороговоркой перечислил вереницу титулов селенского императора и добавил:

— … и императрица сиера вар Виртон кит Орнаш представляют высокому имперскому обществу свою дочь, принцессу сиеру вар Виртон кит Орнаш!

В дверном проёме за его спиной появились три фигуры: высокая, массивная мужская и две хрупкие — женские. Словно специально направленный на них свет заставил блестеть камни и золотую вышивку на их одежде. Я невольно зажмурился.

Императора видел впервые. Именно он и приковал к себе моё внимание.

Правитель Империи оказался немолодым: наполовину седые волосы и напоминавшая полотно лопаты густая белая борода делали его похожим на старика. На всё ещё физически крепкого старика — мощная шея, широкие плечи и прямая осанка ясно давали понять, что старческой немощью император не страдал. Да и шагавшие по обе стороны от него женщины не придерживали правителя — держались за его локти.

Рыжеволосую императрицу я удостоил лишь беглого осмотра. Мой взгляд на ней не задержался — переметнулся на принцессу. Потому что лицо младшей сиеры вар Виртон показалось мне знакомым.

Я не сразу поверил своим глазам.

Заморгал — облик принцессы остался прежним.

Её глаза уставились на меня. Узнали — на покрытом веснушками девичьем лице промелькнул испуг. Но его тут же сменило негодование.

Увидев на лице принцессы такое знакомое и привычное для меня выражение, понял, что не обознался. Хотя в голове и не укладывалось, как такое, могло быть реальностью: под руку с императором шла Норма. Та самая Норма, с которой я не так давно жил под одной крышей и сражался по утрам на тренировочных поединках.