Кланы Альфанской Луны
Шрифт:
Сидевшая на корточках около коробки со сферами Аннет вздрогнула:
— Откуда вы знаете мое имя? Я никогда вас не видела.
— Мне приходилось бывать здесь, — загадочно ответил мужчина.
Первая спора уже, очевидно, начала расти: в свете своего фонарика Аннет увидела, что почва в том месте задрожала и вспучилась. «Диаметр сферы резко увеличивается», — поняла она. Это было забавное зрелище, и Аннет рассмеялась.
— Простите меня, — сказала она. — Но все случилось так быстро. Они скоро будут больше нас… И смогут двигаться.
— Не совсем, — серьезно сказал мужчина. —
— Много лет я только и заниматься самообразованием, — ответила Аннет. — Я тогда была совсем маленькой, и здесь еще существовал…, для вас, я думаю, лучше назвать его госпиталем… Во всяком случае, я тогда просмотрела много лент по биологии и зоологии. Я помню, что ганимедская плесень, когда вырастает, становится настолько умной, что с ней можно общаться. Это правда?
— Более чем умной. — Человек взял из коробки очередную сферу; она мягко прогибалась и пульсировала в его ладонях, словно живое желе.
— Как удивительно! — воскликнула Аннет. Теперь она радовалась, что дала волю любопытству и вылезла из машины. — Вам это нравится? — Она продолжала наблюдать за быстрыми, но осторожными движениями своего нового знакомого. — Такая теплая ночь, чистый воздух, и тихое хлюпанье, которое издают эти малыши — как лягушата, правда? Какой вы молодец, что не даете им умереть! У вас очень добрая душа. Пожалуйста, скажите, как вас зовут?
Он быстро взглянул на нее.
— Зачем?
— Я хочу запомнить вас.
— Я тоже помню одно имя… — снова загадочно произнес мужчина.
Оставалось «посадить» последнюю сферу. Первая уже увеличилась настолько, что показалась из земли; она превратилась, как увидела Аннет, во множество сфер, сросшихся в единое целое.
— Однако, — продолжал странный человек, — побуждают меня к этому как раз противоположные чувства… — Он не договорил, но она уловила суть. — Меня зовут Чак Риттерсдорф, — добавил он.
— А вы не родственник доктора Риттерсдорф, женщины-психолога с первого земного корабля? Да, наверно, вы ее муж. — Тут же вспомнив Габриэля Бэйнса и его план, Аннет озорно рассмеялась, прикрыв рот рукой. — Ой, если бы вы только знали… Но этого я вам не могу рассказать.
«Тогда этому человеку придется запоминать и имя Габриэля Бэйнса, — подумала она. Ей было страшно интересно, удалось ли Гэйбу совратить докторшу и, таким образом, умерить ее пыл. Аннет чувствовала, что, независимо от результата, план Бэйнса вряд ли поможет изменить обстановку к лучшему. — Однако Гэйб, вероятно, получил — или получает прямо сейчас — массу удовольствий. Но теперь, когда сюда прибыл господин Риттерсдорф, всему этому, естественно, придет конец».
— А как вас звали, — спросила она, — когда вы были здесь раньше?
Чак Риттерсдорф взглянул на нее.
— Вы думаете, что я изменил свое…
— Вы были кем-то другим, — проговорила Аннет. Иначе просто и быть не могло — она бы помнила его. И смогла бы узнать. Помолчав с минуту, Риттерсдорф сказал:
— Будем считать, что я прилетал на Луну и видел вас, а потом вернулся на Землю; и вот я снова здесь. — Он посмотрел на нее с таким видом, будто она была в чем-то виновата.
Засыпав землей последнюю сферу, Риттерсдорф взял лопату, машинально
— А что, липкие плесени тоже хотят захватить нашу Луну? — Ей показалось, что это, возможно, входило в коварные захватнические планы Земли. Но Риттерсдорф, казалось, преследовал только какую-то свою, личную цель. К тому же он прибыл совершенно один.
«Полная чушь. И как такая парская мысль могла прийти мне в голову?» — решила она.
— Вы их боитесь? — улыбнулся Риттерсдорф и скрылся внутри корабля. Помедлив, Аннет последовала за ним. На полочке рядом с краном она заметила свой старинный пулевой пистолет — очевидно, она забыла его в спешке, когда набирала воду. Риттерсдорф с интересом повертел в руках диковинное оружие, потом со странной полуулыбкой посмотрел на Аннет:
— Ваш?
— Да… — смущенно пробормотала она и протянула руку, надеясь получить пистолет обратно. Однако Риттерсдорф не двигался.
— Прошу вас, отдайте. Это мое личное оружие; я забыла его здесь, когда набирала воду, вы же знаете.
Он долго и пристально изучал ее лицо. Потом протянул ей пистолет.
— Спасибо. — Аннет ощутила приступ благодарности. — Никогда не забуду вашего поступка.
— Так вы собираетесь спасти свою луну при помощи этого? — Он снова улыбнулся.
«А он довольно симпатичный, — решила Аннет. — Когда улыбается и сбрасывает с себя угрюмую озабоченность. Даже морщины на лбу разглаживаются. У него такие чистые голубые глаза… Да ему не больше тридцати пяти! И улыбается он мило и по-доброму, хотя и в этот момент озабоченность не до конца сходит с его лица. Постоянная угрюмость делает его похожим на нашего Дино Уоттерса. Может быть, он тоже не совсем здоров. Жаль, если это так, ведь депрессия — самая ужасная из всех болезней».
— Не думаю, что нам удастся спасти Луну, — вздохнула она. — Просто с ним спокойнее. Вы ведь знаете, что здесь происходит. Мы…
Какая— то бессвязная мысль вдруг зажила в ее мозгу своей собственной, отрывистой жизнью: «Господин Риттерсдорф… -Мысль потускнела, потом снова усилилась.
– …роший поступок. Я знаю, что Джоанна…» — Мысль опять исчезла.
— Господи! — закричала Аннет в ужасе. — Что это же такое?
— Это думает липкая плесень. Одна из них. Не знаю, какая именно. — Чак Риттерсдорф облегченно вздохнул, его глаза радостно заблестели, и он громко воскликнул:
— Он помнит, помнит! Он вернулся! Да скажите же что-нибудь, госпожа Голдинг! — Он схватил ее за руки, потряс, затем закружил в каком-то странном, радостном танце. — Не молчите, Аннет!
— Я рада, — произнесла, наконец, Аннет несколько смущенно, — видеть вас таким счастливым. Вам надо радоваться почаще. Я не понимаю, что произошло, однако… — Она высвободила руки. — Знаю, что вы заслужили эту радость.
За ее спиной что-то зашевелилось. Обернувшись, Аннет увидела, как внутрь корабля вползала желтая студенистая масса, перетекая через порог. «Так вот как они выглядят, — поняла она. — Во взрослом состоянии». Она попятилась, но не от страха, а от неожиданности; у нее перехватило дыхание. Казалось чудом, что существо развилось так быстро.