Класс отщепенцев. Трилогия
Шрифт:
— Да, я что-то слышал о негостеприимности внешних частей лабиринта… — Все так же неуверенно вставил преподаватель. Он с сомнением относился к сведениям, почерпнутым из сторонних и непроверенных источников.
— Вот–вот… Эти самые внешние части, как бы намекающие, что гостям тут не рады, ему и помогли миновать… Чтобы он сразу попал в те, в которых становится понятно, что гостям тут очень даже и рады, ибо не так уж много радостей в простой гремлинской жизни… И что строили эти части именно те мастера, которые больше всего на свете любят, когда к ним приходят в гости… —
— Ну, хватит тебе уже кругами водить! Давай к делу! — рявкнул утомленный долгим вступлением Друххук…
— Я же гремлин… — развел руками Тридрилл. — Мне на роду написано водить кругами, вот я и вожу… И мои сородичи водили великого исследователя Турракана, демонстрируя ему всю глубину своих познаний в технике, алхимии, архитектуре… Да много в чем… Ради его приезда ведь действительно постарались… Его хватило на два с половиной дня, после чего он окончательно свалился без сил…
— Без сил? — С сомнением уточнил Баргез.
— Ну, может, какие-то силы там еще и оставались, но на то, чтобы отбиться от брачующегося брахизолга, их явно не хватило… Может, потому что плевок в глаз попал — второй он еще за день до этого потерял, может потому, что ожогов было многовато, может потому что порезы уже нагнаиваться стали…
— Фу… — Не удержалась Салли.
— В общем, конец этой истории можно вполне назвать фееричным… — Гремлин решил не травмировать больше психику своей любимицы — событие столь же нетривиальное, как и возвращение из гремлинских лабиринтов.
— Ну да, если считать фееричным процесс откладывания в твое тело яиц мерзейшей твари на земле…
— Зато представляете, сколько он всего интересного о мире узнал? — Гремлин даже поднял палец в воздух, символизируя тем самым всю силу гремлинского просвещения…
За этой перебранкой отщепенцы как-то забыли о присутствии в аудитории преподавателя… Что неудивительно, ибо последние слова гремлина обратили того в статую не хуже соответствующего заклинания четвертого порядка. Но, наконец, он смог все же вымолвить:
— А… а заметки? — Видимо, до преподавателя Сарвера так и не дошло, с кем напоследок связался его любимый исследователь.
Вечером того же дня Сержи привычно находился на ковре у декана. Его не слишком удивил этот вызов в деканат — уж больно нервно отреагировал преподаватель Сарвер на судьбу оставшихся заметок исследователя Турракана.
— Вам не кажется, что это немного слишком? — С любопытством поинтересовался декан у старосты. Судя по его реакции, особой бури не намечалось, а вот интерес и вправду был.
— Что именно? — Сержи вопросительно приподнял бровь.
— Истерика преподавателя Сарвера… Когда преподаватель Академии, пусть и не самый именитый, с криками покидает сначала аудиторию, а потом так же территорию Академии, согласитесь, возникают некоторые вопросы…
Сержи философски пожал плечами
— Реакция преподавателя на зафиксированный исторический факт достойна сожаления, но от нас она уж точно не зависит. Ну а то что для него данный факт стал открытием, на
— Да, но скурить почти что священные для Сарвера заметки… — декан и сам ухмылялся.
— А вы могли бы предложить для них лучшее использование? — Так же пожал плечами Сержи. — На мой взгляд, пошедшая на них папиросная бумага куда ценнее тех сведений, что так тщательно фиксировал этот ваш исследователь. И силы, ушедшие на сохранение его заметок в течении столь долгого времени, достойны лучшего применения… Хотя что может судить об этом представитель обитающей на деревьях народности… В нашей простой и бесхитростной среде как-то не принято ставить знак равенства между понятиями «мое» и «хорошее» и «чужое» и «паршивое»… И уж точно в новинку убежденность, что данную точку зрения примут на себя все окружающие… Пожалуй, из этого курса можно действительно многое узнать о человеческой психологии.
— Не все так страшно, Сеерижжаккаад. Мудрецы попадаются и среди людей, а среди ваших соплеменников наверняка хватает надменных и недальновидных…
— Пожалуй. Странно только, что последние очень уж часто попадаются в стенах Академии… Казалось бы, что должно быть наоборот… Видимо, нам предстоит еще много узнать о межкультурных отношениях…
— Многое. — Кивнул разом посерьезневший декан. — Так что постарайтесь больше не доводить преподавателя Сарвера до истерик. Поверьте, замена вас обрадует еще меньше…
* * *
— Куда уж меньше… — Буркнул Струк, слушая вполуха рассказ Сержи, и заканчивая практикум по «взаимодаву».
— Куда? Хм… Дай-ка подумать… — Сержи потер подбородок. Задачка и вправду требовала изрядного воображения, но у отщепенцев уже было достаточно жизненных примеров, чтобы подобрать аналог. — Думаю, хуже будет, если новый преподаватель будет требовать изложение не самых расхожих кабацких баек о похождениях орков и гномов, а скажем, точное воспроизведение официальных военных хроник. Человеческих, разумеется, остальные его вряд ли заинтересуют. Фантазий в них не меньше, а вот странных цифр намного больше… Вот эти цифры нам запоминать будет куда как сложнее, я думаю, и еще менее приятно…
— Что ты имеешь ввиду? — Спросила Салли. Девушка забралась с ногами в кресло и укуталась в теплый плед, но слова старосты заставили ее поежится.
— Я однажды глянул в человеческое изложение битвы при Кухутане… Мы тогда им крепко наваляли… Это был как раз один из тех случаев, когда люди собрали весьма приличную армию, и решили, что им можно все… Громкое дело получилось, так что вот так взять и забыть о нем, как это часто случается с проколами поменьше, не удалось.
— Так и что в хронике? — Не выдержал Друххук.