Класс отщепенцев
Шрифт:
Мы это все к чему? Проводя инкогнито свое расследование, гномы пришли к интересному выводу: больше половины опрошенных так или иначе винят во всем представителей других рас. Притом, исходят от самого факта присутствия инорасцев на исконной территории людей, и упираются в их тайные козни. Понять логику, по которой нечисть убивает людей за присутствие в городе гномов сложно, но, услышав подобное обвинение в третий рас, Голан и Дуча перестали удивляться. Другим расам, впрочем, тоже досталось: версии рознились от проклятий темных эльфов (что характерно, весьма близко к правде) и до козней мурристов, вынужденных уступать выгодные рынки сбыта талантливым человеческим купцам…
— Надо будет Маури рассказать… То-то он удивится… —
— Не очень… Котов за глаза часто ругают, забывая об их остром слухе… но потом, столкнувшись с ними лицом к лицу все равно млеют от их кошачьей улыбки… И эти существа после этого называют нас недалекими… — покачала головой Дуча.
— Знаете, создается такое ощущение, будто магистрат во всей этой истории просто выведен за скобки… — подвели итог гномы после своего рассказа. — Люди готовы обсуждать и приписывать вину кому угодно, но магического магистрата при всем при этом как бы нет… О нем вспоминают между делом — как о стражниках, приходящих после драки, чтобы арестовать тех, кто уже не может сопротивляться, но никогда не сующихся в пекло событий, что бы там ни было выгравировано на их жетонах и касках… Что же касается самих версий… Если мы замаскируем среди них наш вариант, то его будет довольно легко вычислить, как сильно выделяющийся на общем фоне из-за своей логичности и правдоподобности…
— Подожди, подожди, это ты о полуживой–полукаменной статуе с подселенной внутрь душой вампира говоришь, как о логичном и правдоподобном?! — удивился Баргез.
— Во–во! — мрачно кивнул Голан. — Месяц для слухов — очень большой срок. Притом, как правило, первыми из сплетен отмирают как раз самые логичные и правдоподобные — вроде распоясавшейся нежити. А остаются самые бредовые, и чем дальше — тем больше. Это как эволюция: выживают самые яркие и красивые, которые интересно повторять и пересказывать, уходя все дальше и дальше от скучной реальности. Даже если речь идет о том, кто на тебя охотится… Сейчас слухи уже перешли в божественную стадию… В смысле, когда напасть воспринимается как кара высших сил…
— Хм… Очень удобное оправдание для бессилия магического магистрата… — сказал Сержи, неотрывно глядя в окно.
— А тебе по–прежнему мерещатся заговоры на каждом углу? — спросил Лоувель.
— На каждом — не на каждом, но в этом деле — да. Я же вам рассказывал, про предварительные расчеты наших старцев… Помню, еще две недели назад я думал, что они очень бы удивились, если б узнали, что один–единственный Градобой может быть не пойман столичным магистратом за две недели…. Что уж теперь говорить про месяц, когда слово «прогресс» в этом деле применимо только к количеству трупов?
— Ладно, так а что мы делаем дальше? — отщепенцы рвались в бой.
— Ждем Тридрилла…
— А чего меня ждать? — сказал гремлин, входя в комнату через окно.
— Хм, а можно спросить, что ты там делал? — удивилась Дуча, выглядывая на всякий случай наружу. Третий этаж — все как обычно…
— Как что? — не понял гремлин. — Меня же посылали узнать о доступности информации…
— Нет… за окном!
— Как что? — Тридрилл все пытался отыскать в вопросах гномки потаенный смысл. — За окном — двор, а дальше — улица… Там я и искал… В твоей комнате этих сведений вроде как нет… По крайней мере, не было, когда я в последний раз туда заглядывал… То бишь вчера…
— Почему ты через окно вошел, а не через дверь! — гномка проигнорировала заведомо провокационную информацию о посещении гремлином святая святых и задала вопрос в лоб.
— А, это? Так через окно быстрее…
Повисло нелегкое молчание. Отщепенцы решили не выяснять, какими такими путями ходит гремлин, что через окно третьего этажа ему идти быстрее, чем по открытой лестнице… Все равно вывернется…
— Что ты выяснил? — перешел к делу Сержи.
—
— Ну? — всем было интересно узнать ответ на эту загадку.
— Помните, первое, на что мы обратили внимание на месте преступления — были следы, — задумчиво начал гремлин. Когда его голос приобретал подобный тихий и размеренный ритм, отщепенцы знали, что Тридрилл пытается всеми силами понять природу существ, по недоразумению мнящих себя венцом творения.
— Ну…
— Вот и сотрудники магистрата на них обратили внимание… Обратили внимание на их размеры, глубину, и борозды в камне от когтей…
— Так…
— Они решили, что принадлежат эти следы весьма крупному существу… И тяжелому…
— Вполне логично…
— Да… Логично… — голос гремлина грозился застыть во времени… — Логично… Мы все время упрекали магистрат в отсутствии логики… Не только, но логики — прежде всего… А они вон какие логичные… — и тут голос гремлина внезапно окреп до крика, в котором прослеживались истерические нотки. — И эти логические мыслители, дьявол их забери, решили, что такое большое и тяжелое существо попросту не может карабкаться по крышам! — Тридрилл аж запрыгал от возмущения. — А в переулки, наверное, не протиснется! А разорванные пополам жертвы сами туда, небось, заползали! Из последних сил, так сказать, чтобы зловредно запутать следствие! — гремлин заходил кругами по комнате. Остальные сидели на местах, переваривая информацию. — Вот и говорите потом, что у магистрата логика хромает! Это ж монстры логики! Титаны! А главное — раз подобный вывод уже был сделан, то пересмотру он не подлежит! Ни шагу назад, ведь так приказало начальство! Магистрат — еще и образец субординации… Так что сильно их можно не опасаться… — гремлин успокоился и перешел к делу. — Их протоколы — это детальные описания места преступления с минимумом мыслительной активности. Магистрат не поощряет проблески мысли младших чинов, а старшие ими и так не блещут… Следствие застревает где-то на середине. На том самом этапе, где нужна хотя бы одна светлая голова, которая посмотрит на все эти картины преступления и укажет, что нужно искать. Понимаете? Много суеты снизу. Много суеты сверху. И никакой связки посередине… Но не думаю, что это безобразие долго продлится…
— Почему? — сухо уточнил Сержи. Этот вопрос для отщепенцев был даже важнее предыдущего.
— Потому что король, наконец, обратил внимание на тот бардак, что творится в магистрате. Ну и направил туда этого Родшина с карательными полномочиями. Королю тоже не слишком нравится, когда задают вопросы об эффективности его власти. Когда убивают — еще ладно. Мертвые вопросов не задают. Так что король озаботился поиском ответов. Хорошо хоть, не убийцы…
— Не понял? — логика гремлина была слишком сложна для Друххука.
— Министр Родшин — большой мастер придворных интриг. Но он ничего не смыслит ни в магии, ни в криминалистике. Это значит, что он «найдет виноватых» — то есть выберет из имеющегося руководства магистрата наименее ценных на роль «козла отпущения». И нарисует более–менее приемлемую картину беспредела, чтобы его можно было торжественно искоренить. Устранять реальный бардак с непойманным убийцей не обязательно — его всегда можно списать на то, что новая команда еще не вошла в курс дела. Важно, что король получит желаемые им ответы. А убийца нужен нам — чтобы выцарапать Салли… Но все же нам следует поторопиться — руководство магистрата сейчас изо всех сил будет стараться доказать свою верность и полезность. А промежуточные чины не упустят случая ярко блеснуть перед королевским советником. Так что убийцу они сейчас будут искать, как никогда… Нам следует поторопиться, если мы не хотим остаться с носом… и без Салли…