Классическая драма Востока

Гуань Хань-цин

Киёцунэ [275]

Действующие лица

Авадзу Сабуро(ваки).

Жена Киёцунэ(цурэ).

Дух Тайра Киёцунэ(ситэ).

Место действия: столица, дом Тайра Киёцунэ. Время действия: на грани осени и зимы. Вечерний сумрак и ночь.

Действие первое

Звучит музыка, и появляются Авадзу Сабуро и жена Киёцунэ.

275

Сюжет пьесы связан с событиями второй половины XII века — того бурного периода в истории Японии когда шла яростная борьба за власть между двумя могущественными кланами Минамото и Тайра. Тайра пришли к власти в 1156 году и более двадцати лет правили страной, успешно подавляя недовольство и открытые выступления сторонников Минамото. Но с 1181 года после смерти своего могучего предводителя Киёмори, род Тайра начинает утрачивать свое былое

могущество п в конце концов падает под натиском Минамото.

Пьеса воскрешает события, происшедшие после изгнания Тайра из столицы незадолго до их окончательного уничтожения войсками Минамото.

Герой пьесы Киёцунэ — один из ведущих полководцев Тайра, внук могучего Киёмори. Легенда о его самоубийстве после пророчества бога Хатимана заимствована автором пьесы из "Сказания о доме Тайра" (начало XIII в.) и "Сказания о расцвете и падении Минамото и Тайра" (XV в.). Примечания — Т. Делюсина

Авадзу Сабуро

(начальная песня)

Восьми морей бескрайние просторы Остались позади, Восьми морей бескрайние просторы Остались позади. В девятивратный град [276] столичный Лежит мой путь.

Я служу у благородного Киёцунэ, а имя мое — Авадзу Сабуро. Случилось вот что: милостивый повелитель мой, изволив, видно, сам своей судьбой распорядиться, бросился в волны залива Янаги-но ура [277] . На дне ладьи нашел я прядь волос — случайно оброненный им амулет. Я сохранил его на память об ушедшем и вот везу в столицу.

276

Девятивратный град. — Имеется в виду столица. Сначала словом "девятивратный" называли императорский дворец, построенный по образцу китайского и имевший девять ворот, символизирующих девять небесных сфер. Позже слово "девятивратный" стало употребляться и для обозначения столицы вообще.

277

Янаги-но ура— бухта на восточном побережье провинции Будзэн (современная Фукуока).

(Песня странствия.)

За годы долгие в скитаньях, За годы долгие в скитаньях Успел отвыкнуть я от шумной жизни. И вот сегодня в город, сердцу милый, Я возвращаюсь снова, но, увы: Былой весны уж нет, и ей на смену Пришла глухая горестная осень. Холодный дождь сечет неумолимо Мои дорожные одежды. Обветшали, Поблекли рукава. От непогоды Лохмотья жалкие укроют ли? Украдкой В столицу пробираюсь я. Украдкой В столицу пробираюсь я.

Эй, кто-нибудь! Скажите-ка госпоже, что здесь Авадзу Сабуро из Цукуси [278] .

Жена Киёцунэ.Авадзу Сабуро? Так входи же скорее. Твое имя вовсе не нуждается в том, чтобы о нем докладывал слуга. С какой вестью ты пришел сегодня?

Авадзу Сабуро (выходит на середину сцены, садится перед ней). Я шел сюда, желая о многом поведать госпоже. И вот я здесь, а что сказать — не знаю.

Жена Киёцунэ.Но что это? Ты молчишь и горько плачешь… Отчего?

278

Цукуси— древнее название острова Кюсю или его восточной части. На Цукуси бежали изгнанные из столицы Тайра.

Авадзу Сабуро.Увы, я пришел с недоброй вестью.

Жена Киёцунэ.С недоброй? Неужто господин решил удалиться от мира и принял монашеский обет?

Авадзу Сабуро.Нет, нет, монахом он не стал, не в этом дело!

Жена Киёцунэ.Так в чем же? Ведь говорили мне, что из битвы на Цукуси он вышел невредимым?

Авадзу Сабуро.Да, это правда, на Цукуси он не был убит.

Жена Киёцунэ.Не был убит и не стал монахом… Почему же ты говоришь о недоброй вести?

Авадзу Сабуро.Увы, хотя господин и вышел невредимым из битвы на Цукуси, в столицу возвратиться он не мог, и ему грозила гибель от рук грубых дружинников. Что может быть бесславней? И господин предпочел позору иной конец: у берегов Янаги-но ура лунной ночью бросился он в морские волны.

Харунобу (1725–1770). Гетера с куклой. Цветная гравюра.

Жена Киёцунэ

Он в море бросился? Жесточе Поступка он не мог бы совершить! Когда б он был убит на поле брани — Или, недугом тяжким пораженный, Оставил этот мир, где жизнь людей Росинки мимолетней, — что ж тогда Его б я не винила. Но ведь мы Друг другу дали

клятву: вместе Покинуть этот мир, чтобы в ином рожденье Вновь встретиться. И этой клятве Он изменил. Ах, впрочем, Упреки все напрасны. Ведь теперь Его уж не вернешь. О, как непрочны Супружеские узы…

Хор

Да, все недолговечно в нашем мире. Таков удел его. Я проводила дни, Скрываясь от недобрых глаз [279] , Скрываясь от недобрых глаз… В саду у дома моего гуляет ветер, И одинокая метелочка сусуки Колышется бесшумно. И беззвучно Я плакала украдкой по ночам. А ныне, что скрываться? Не таясь, Проплачу я до самого рассвета. Рыдает, не смолкая, лунной ночью У дома одинокая кукушка. И не скрывает имени она… И не скрывает имени она…

279

Скрываясь от недобрых глаз… — После изгнания Тайра из столицы жена Киёцунэ по настоянию своего отца осталась там и вынуждена была скрывать от людей, что родственные узы связывают ее с одним из Тайра.

Сусуки (мискант)— одна из "семи осенних трав", символ запустения.

И не скрывает имени они… — В японской поэзии, когда речь идет о крике кукушки, очень часто употребляется глагол "наноринаку" — "петь, называя имя". Смысл здесь таков: "Теперь я буду плакать открыто, не страшась, что люди узнают, кто я, так же, как эта кукушка, которая не скрывает своего имени".

Ах, эта прядь волос! — В "Сказании о расцвете и падении Минамото и Тайра" есть упоминание о том, что Киёцуиэ послал оставшейся в столице жене прядь своих волос. Она же отослала их обратно, сопроводив приведенным в пьесе стихотворением.

Авадзу Сабуро.Когда господин мой исчез в волнах, я заметил на дне ладьи прядь волос. Я подобрал ее, вот она — пред вами.

Жена Киёцунэ.Неужели я снова вижу эту прядь? От одного лишь взгляда на нее — в глазах темнеет и замирает сердце. Еще невыносимей становится боль утраты.

"Ах эта прядь волос! Едва взгляну — И боль сжимает сердце. Терпеть не в силах муки, дар твой Тебе я возвращаю ныне".

Действие второе

Во время пения хора жена Киёцунэ сидит неподвижно, как бы погружаясь в сон. Авадзу Сабуро покидает сцену. Актер "ситэ" появляется на помосте в печальной маске духа воина и в роскошном воинском одеянии.

Хор

Отвергнут дар жестокий. Мне остались Одни лишь слезы — вечная отрада. Лишь с ними ложе разделяя, этой ночью Глаз не сомкну, без устали моля: "Приди, о, хоть во сне приди!" А о тоске ночных часов бессонных Пусть одинокое расскажет изголовье [280] , Пусть одинокое расскажет изголовье.

280

Пусть одинокое расскажет изголовье… — Образ, основанный на стихотворении Минамото Масамити из антологии "Сэндзайвакасю" (1187):

"Таюсь я от людей, Но изголовье знает Всё о моей любви: Ведь не было ни ночи, Когда б его не оросили слезы.

"Снов суетных не видит…" — Цитата из поучений китайского монаха Хуэй (1089–1163). "О если пыль тщеты…" — Строки стихотворения дзэнского монаха Мусо Кокуси (1275–1351 ). "Любимого//Увидела однажды…" — Стихотворение Оно-но Комати из антологии "Кокинсю".

Дух Киёцунэ

"Снов суетных не видит Совершенномудрый! Найдется ль человек, Почесть готовый явью бренный мир?" "О если пыль тщеты туманит взор, — Сжимается бескрайность трех миров. А осени тебя покой, — и в тесной келье Найдешь ты беспредельность". Право, Все в мире — призрачно. Недолгим сном Проходит жизнь — мелькнет на миг короткий И тает в небе облако. Роса Блеснет и высохнет на травах. В этом мире Все — лишь уход и возвращение, и мы Обречены на вечные скитанья. О, безысходность! "Любимого Увидела однажды Во сне. И что же? С той поры Нашла себе опору В непрочных сновиденьях.