Классическая драма Востока

Гуань Хань-цин

Матали (царю). Отдохни, — да живешь ты долго, — под сенью ашоки, а я доложу о твоем прибытии Кашьяпе — отцу Индры.

Душьянта.Как пожелаешь, Матали.

Матали.Я иду к нему. (Уходит.)

У царя дергается рука — счастливое предзнаменование.

Душьянта

Рука моя дрожит, — к чему мне добрый знак? Я больше никаких не жду услад и благ. Я счастье оттолкнул, что было мне дано, И

сделалось моим страданием оно.

Голос за сценой.Не будь таким непослушным! Вот беда, весь в отца уродился!

Душьянта (прислушиваясь). Здесь нет места непослушанию. Но кого же все-таки укоряют? (Смотрит в сторону, откуда донесся голос; удивленно.)Это мальчик, маленькое дитя, наделенное недетской силой. И две отшельницы бегут за ним.

От сосцов материнских он отнял ребенка, Беспокоится грозная мать, И с собой со взъерошенной гривою львенка Принуждает он силой играть.

Мальчик.Лев, раскрой свою пасть, я сосчитаю, сколько у тебя зубов!

Первая отшельница.Неслух! Зачем пристаешь к живой твари, которая ничем не отличается от наших детей? Ты становишься все более дерзким, диким. Недаром отшельники прозвали тебя Всеподавляющим.

Душьянта.Отчего я всем сердцем тянусь к этому мальчику, как будто он — мой сын? Все оттого, что у меня нет детей.

Вторая отшельница.Львица кинется на тебя, если ты не отпустишь ее детеныша.

Мальчик (смеясь). Ой, боюсь, ужасно боюсь! (Презрительно выпячивает нижнюю губу.)

Душьянта

Этот мальчик — маленькое семя, Но величье прозреваю в нем, Он всего лишь искра, — будет время, Вспыхнет всесжигающим огнем!

Первая отшельница.Отпусти львенка, малыш, я дам тебе другую игрушку.

Мальчик.Где она? Давай! (Протягивает руку.)

Душьянта.О создатель, на его руке — царские знаки, он будет повелителем мира!

Чего-то желая, он вытянул руку.

И пальцы прижаты вплотную друг к другу. И чашечкой — вижу — сложил он ладонь. В ней светится краска? Мерцает огонь? Иль, может быть, лотос рассветной порою

Разбужен багряного цвета зарею?

Вторая отшельница.Суврата, одними словами его не угомонишь. Ступай-ка в мою хижину, там у меня стоит игрушка мальчика-отшельника Маркандеи — раскрашенный глиняный павлин. Принеси его.

Первая отшельница.Сейчас принесу. (Уходит.)

Мальчик.А пока я поиграю с львенком.

(Смеется, глядя на отшельницу.)

Душьянта.Сердце мое так и рвется к этому ребенку, хотя он дурно воспитан.

Когда смеется без причин дитя, Жемчужинами-зубками блестя, Когда —

случается — трудна разгадка Тех слов, что мальчуган лепечет сладко, Когда пугает что-то малыша, И он бежит к родителям, спеша Взобраться на колени к ним в тревоге, И пылью, грязью пачкает их ноги, — И вот уже испуга нет следа, — Как счастливы родители тогда!

Вторая отшельница.О создатель, он не хочет меня слушаться! (Осматривается кругом). Нет ли здесь кого-нибудь из юношей-отшельников? (Увидев царя.)Благородный господин, прошу вас, освободите несчастного львенка. Для негодного мальчика это забава, а львенок мучается. Малыш схватил его так крепко, что руку не разожмешь.

Душьянта (приближаясь, с улыбкой). Послушай, сын отшельника!

В священной ты растешь обители, Где ради блага — все дела, Где учат маленьких родители Не причинять живому зла. Ты, издеваясь над зверенышем, Отца призванье запятнал, Так оскверняется змеенышем Благоухающий сандал!

Вторая отшельница.Благородный господин, вы ошибаетесь, этот мальчик — не сын отшельника.

Душьянта.Об этом говорят его поступки, его нрав и внешность. Только потому, что я нахожусь в пустыни, я предположил, что мальчик — сын отшельника. (Он высвобождает львенка из рук мальчика и, прикоснувшись к мальчику, говорит себе.)

Едва лишь я коснулся чужого малыша, Почувствовала нежность к нему моя душа, О, если б это было родное существо, О, если б я коснулся ребенка моего!

Вторая отшельница.Удивительно, удивительно!

Душьянта.Чему ты удивляешься, достопочтенная?

Вторая отшельница.Я поражена сходством между этим ребенком и вами. Он впервые видит вас, а не дичится, не выказывает вам никакого нерасположения.

Душьянта.Если он не сын отшельника, то из какой же он семьи?

Вторая отшельница.Из царского рода Пуру.

Душьянта (в сторону). Он из одного рода со мной? Так вот почему отшельнице кажется, что он похож на меня! В обычае тех, кто принадлежит к роду Пуру, налагать на себя такую последнюю епитимью:

Сначала во дворцах вкушают все услады И землю защищают от врагов, Потом они в лесах свершают все обряды И просят благостыни у богов.

(Громко.)Не всякий смертный, даже мечтающий об этом, может сюда попасть. Откуда же здесь мальчик из рода Пуру?

Вторая отшельница.Ты сказал сущую правду, благородный господин, но мать ребенка связана родством с апсарой и поэтому разрешилась от бремени здесь, в священной роще наставника богов.