Классический условный рефлекс, Павловская сессия и дрессировка
Шрифт:
Не она ли на одном из совещаний заявила, что павловское учение себя исчерпало? Не она ли рекомендовала подтянуть его к «высотам» зарубежной физиологии? Не чем иным, как идеологической диверсией, этого назвать нельзя.
Оценивая все изложенное выше, мы должны признать, что Штерн, находясь в плену механистической, идеалистической буржуазной методологии Ферворна — Вирхова, не смогла научно, прогрессивно исследовать выдвигаемые ею проблемы. Лишенные правильной методологической основы, ее попытки исследований приводили к антинаучным реакционным выводам.
…На деле же оказалось ясным, что Штерн, являясь
Оголтелый космополитизм, политическая беспринципность и низкопоклонство перед зарубежными лжеавторитетами, насаждаемые Штерн, способствовали тому, что Штерн и ее последователи полностью игнорировали критику их ошибок со стороны советской научной общественности и не сумели найти правильного пути для преодоления их» (Д.А. Бирюков).
Особенное внимание Сессия уделила П.К. Анохину и И.С. Бериташвили — «Если…учесть то обстоятельство, что противники учения Павлова из числа реакционных ученых США и других стран в этом отношении действуют гораздо более энергично и только за последние годы опубликовали ряд объемистых работ (например, работы Маркиса и Хильгарда, Массермана, Конорского, Клейтмана и др.) и что, как об этом здесь говорилось, к стыду нашему, в среде наших ученых появились и довольно активно действуют некоторые подпевалы этим буржуазным ученым (И.С. Бериташвили, П.К. Анохин и др.) (шум в зале), то совершенно очевидно, что дальнейшее наше отставание в этой области будет граничить с преступлением перед отечественной наукой, перед памятью великого учителя.
Кстати, несколько слов об Анохине специально, хотя это и отклоняет меня в сторону от темы.
Когда с отдельными антипавловскими недомыслиями выступают в нашей печати Штерн, Ефимов, Бернштейн и подобные им лица, не знающие ни буквы, ни духа учения Павлова, это не так досадно, как смешно. Когда с антипавловскими концепциями выступает такой знающий и опытный физиолог как И.С. Бериташвили, который не является Учеником и последователем Павлова, то это уже досадно. Но когда ученик Павлова Анохин под маской верности своему учителю систематически и неотступно стремится ревизовать его учение с гнилых позиций лженаучных идеалистических «теорий» реакционных буржуазных ученых, — то это по меньшей мере возмутительно» (Э.А. Асратян).
И после такой критики И.С. Бериташвили, академику АН СССР с 1939 года, будет в 1964 году присвоено звание Героя социалистического труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот» за выдающиеся заслуги в развитии отечественной физиологической науки.
П.К. Анохин в 1996 году станет академиком АН СССР, а в 1968 году будет награжден Золотой медалью им. И.П. Павлова за серию работ по физиологии центральной нервной системы, разработку нового направления современной нейрофизиологии — системного подхода в изучении функциональной организации мозга.
Н. А. Бернштейн тогда представлял несколько направлений в науках о человеке — биомеханику, физиологию, психологию и кибернетику. Незадолго до Павловской сессии его монография «О построении движений», вышедшая в 1947 году, была удостоена сталинской премии. В 1997 году о нем напишут: «Н.А. Бернштейн стал яркой звездой не только отечественной, но и мировой психологической
Но все это будет потом, а в 1950 году разве можно относиться терпимо «к антипавловской деятельности воинствующего метафизика академика Бериташвили, блокировавшегося с американскими и английскими физиологами-идеалистами — такими как Лиддл и Шеррингтон…
Большим недостатком является и то обстоятельство, что борьба против извращений павловского нервизма если и ведется, то недостаточно глубоко. Эта борьба не должна ограничиваться критикой явных извращений учения Павлова. Она должна состоять в глубоком раскрытии и выкорчевывании метафизических корней этих извращений, связывающих извратителей с реакционной идеологией буржуазной науки. Ярким примером является неразрывная связь между антипавловскими установками академика Бериташвили и теми общефизиологическими взглядами, которые он распространязт на протяжении многих лет в своих докладах, статьях, монографиях и учебных руководствах под видом диалектико-материалистической переработки физиологии…
Стремясь освоить философию марксизма-ленинизма, академик Бериташвили не сумел, однако, освободиться от метафизического мышления и подменил эту философию собственной догмой, которую он искусственно навязывает природе, изобретая для фиктивного обоснования этой догмы множество фантастических гипотез, преподносимых под названием «законов» и «теорий» («основной биологический закон», «закон возбуждения», «теория нейропильного торможения», «закон сопряженной иррадиации возбуждения», «теория спонтанной деятельности коры больших полушарий» и т. д.)» (А.А. Зубков).
«В нашей литературе уже дана критика учения И.С. Бериташвили. Он отвергает идею зависимости поведения организмов от внешних условий, идею о том, что высшая нервная деятельность складывается на основе рефлекторной деятельности. Он отступает от материалистического направления нашей русской физиологии.
…мировоззрение И.С. Бериташвили приводит его к отходу от материалистического понимания работы головного мозга. Не случайно И.С. Бериташвили, будучи учеником Н.Е. Введенского, еще в молодости отошел, от Введенского; не случайно он сейчас говорит об «ошибках» И.М. Сеченова, И.П. Павлова в их учении о поведении животного и человека. Это есть проявление в физиологии борьбы двух различных направлений — материализма и идеализма» (В.С. Русинов).
«Отступив от материализма, от мировоззрения, которым руководствовался Павлов, некоторые его ученики, в частности, академики Орбели, Бериташвили, проф. Анохин, отошли от павловского знамени и, вместо того чтобы увеличивать власть человека над организмом, во многом перестали подвигаться вперед в изучении организма. Надо сказать, что люди, отходящие от материалистического мировоззрения, не могли оставаться на павловском пути, работать под павловским знаменем» (Г.Ф. Александров).
«Начиная уже с первых работ своих, напечатанных после смерти И.П. Павлова, проф. Анохин ставит своей главной задачей пересмотр и «исправление» основных понятий павловского учения. Так, он заявляет о необходимости заново пересмотреть «недостаточно аргументированное», по его мнению, понятие условного рефлекса.