Классика зловещей луны
Шрифт:
Жека заглянул в конверт. Сердце дрогнуло, как только пальцы нащупали толщину пачки. Много. Оно и понятно, видеооборудование дорогое, откат немалый. От денег он по инерции заволновался.
Ринат шумно поднялся.
– Подожди.
– Жека дёрнул за рукав.
– Нелли больше ничего не просила передать?
– Только конверт.
– Но ты её видел? Как она.
– Она хороша.
Евгений тоже разозлился:
– Зачем грубить? Есть, что предъявить - предъявляй, а не кисляка дави.
Губы Рината задрожали, тонкие пальцы сжались в кулаки и побелели. Он с шумом отодвинул стул и сел, не сводя в полного ненависти взгляда с Жеки:
–
– Мешает, глупые люди мешают.
– А, остряк. Это как бы я глупый, да? Шутки, и посредственная ирония - это то что осталось вашему подвиду человечества. Неблагородные, неблагодарные. Врождённое почтение к власти и деньгам вытравила в вас душу, вместо мечты у вас бизнес-план, вместо честности - акт выполненных работ. Вы успешные, вы достигаете поставленных целей, трудолюбивы и упорны. Интересно знать, почему я тебя ненавижу?
– Абсолютно нет.
– Ненавижу за мелкие мысли, за ограниченность, за умение держать себя в руках. Свою трусость ты принимаешь, за благоразумие.
Евгений с недоумение смотрел на раскричавшегося посетителя:
– О чем, собственно, речь?
– Тебе, в голову не придёт ответить взаимностью женщине, чей муж могущественен и богат. Ты не способен на жертву ради любимого. Да и любить не способен.
Евгений не ожидал такого поворота. Полагал, что Ринат будет сгорать от зависти и ругаться на то, что проект оформления кинотеатра достался не ему. Вместо этого услышал странные полунамёки непрямые оскорбления. Ответить нечего, кроме беспомощного:
– Да о чём речь-то? Вообще не понятно.
Ринат решительно встал и ушёл. Оба мужчины одновременно подумали друг о друге: «Вот козёл!»
3
Почему деньги переданы через Рината?
Специально чтобы уязвить и отомстить за вечер у Карины? Но Жека не испытывает к нему никаких ни отрицательных ни положительных чувств. Судя по всему Нелли совсем не знает Жеку. Думает, что Ринат конкурент. Ринат вообще не существовал, пока не появился в двери кафе. Жека не сразу вспомнил как зовут этого мрачного типа в пальто. Ведь кто такой этот Ринат? Мелкий неудачник. В жизни таких людей чёрная полоса поставлена горизонтально. Вдоль неё они и двигаются. Ждут появления белой и не понимают, что она не впереди а сбоку. Ринат - завистливый неумеха с непомерно большим самомнением. Нет, тут что-то другое! Но что?
О том, что говорил Ринат старался не вспоминать. Отмахивался, сопротивлялся, но сумбурные предъявы не шли из головы. Евгений отказывал оппоненту в правоте. Да и какая правота в нагромождении обидчивых фраз? Избегал признать, что Ринат столкнул в бездну, над которой Жека всегда проходил по тонкому мостику, с крепко зажмуренными глазами.
Так размышлял Жека ожидая, пока запустят тестовый показ на цифровом проекторе.
Он, Янош и несколько представителей компании стояли в проекционной комнате. В ней душно, пахло свежевыкрашенными стенами, новой мебелью и тем особым запахом, который издают только что распакованные электроприборы. Хотя про цифровой проектор трудно сказать электроприбор. Слишком уменьшительно-ласкательное для монстра стоимостью несколько сотен тысяч баксов. Опутанный толстыми проводами агрегат устанавливали и настраивали, как фантастическую плазменную пушку на башенке космического крейсера.
Янош внимательно
Жека смотрел вниз, на кинозал. Там пусто, только в первом ряду сидят ещё несколько менеджеров и техников в синих комбинезонах. Они записывали, сверялись с табличками и рассматривали что-то на мониторе старого уродливого ноутбука.
Среди занятых людей шаркал ногами Марат. Он всем мешал, его бесцеремонно толкали или переставляли в сторону, как лишний стул в людной комнате.
На днях исчез и Эдуард. Уехал, наверное, в Исландию. Жека заскучал по эдуардовскому политически окрашенному нытью. Эдуар мог подвести любой предмет под политическую или социальную идею. Рабочие ошиблись в прокладке кабеля и вынуждены переделать? Это наследие советского наплевательства, корень которого лежит в русском имперском духе порабощения народов. Будь эти территории присоединены к Британской Империи, кабеля протягивали бы идеально! Цивилизованные англичане давали колониям свои твёрдые законы и умный порядок. Русские одаривали порабощённых ленью и пьянством.
– «Вся история вашей Евразии объясняется системой восточного деспотизма, которая десятилетиями травила людей в СССР, а ещё раньше при монархизме. Вы в Евразии привыкли ощущать себя поданными, а не гражданами»
Жека прикидывался наивным:
– «А вы тогда откуда?»
Эдуард поднимал отвёртку вверх и весомо заявлял:
– «Я из внутренней эмиграции. Те, кто там жил, знают и любят свободу. А вы, азиаты, любите чисто выметенный вольер и ежедневную кормёжку. Добавьте сюда изощрённый аппарат репрессий, механизмы которого вылизаны поколениями раболепных слуг диктаторов и вы получите то, что имеете.»
Жека вспомнил прошлогоднюю поездку в Индию. Мусор, хаос и национальная древнеиндийская глупость. Величие британской империи не сильно отразилось на трудолюбии и аккуратности порабощённого народа. Он высказал мысль Эдуарду, тот воспламенился. Брызгая слюной он разродился длинной речью пересыпаемой бесконечными «во-первых, во-вторых, в-третьих и, наконец, последнее».
– «Народам Евразии полезно сменить культурную матрицу! Сделать это силой, с применением физического уничтожения особей неспособных к цивилизационным мутациям. Экспорт более цивилизованной этнокультурной доминанты вполне возможен в условиях развитого информационного общества, где мы сейчас и живём!
– кричал он и остервенело крутил внутренности телевизора.
– Я вам, молодой человек более того скажу, имплантирование нового мировоззрения идёт полным ходом. Ублюдочные чингизхановские и византийско-великоросские гены отчаянно сопротивляются, но процесс имплантации либеральных отношений, основанных на свободе и взаимоуважении, идёт на всех парах! И я крайне рад причастности к процессу обновления.»
Без преувеличенного интереса, для поддержания беседы Евгений спрашивал:
– «А как вы причастны?»
– «А вот так, прямо сейчас, беседуя с тобой и вливая в твою вялую и несознательную сущность антибиотики моих знаний. Ты сам не замечаешь, как они на тебя воздействуют. Я литературу соответствующую читал, я знаю что делаю.»
– «То есть непосредственно сейчас вы убиваете во мне Чингисхана и одновременно византийца?»
– «Совершенно верно! Ты иронизируешь, ты уверен, что я говорю ерунду. Но реакция в твоём подсознании уже пошла.»