Классная штучка
Шрифт:
— Я думал об этом, — произнес Конрад. — Это будет ваша первая встреча после той страшной ночи. Может, будет лучше, если мы сумеем встретиться с ним до свадьбы?
— Ты хочешь пригласить его вместе поужинать?
— Да, — кивнул Конрад. — Его и Алекса.
— По-моему, это прекрасная мысль, — сказала Эшли и села за стол — Знаешь, по большому счету я даже рада, что Алекс решил остаться в Кальдикотте. Конечно, я безумно без него тоскую, но все-таки там ему лучше. Родная школа, да и для Кита это так много значит. — Она вдруг подняла голову и пытливо
— Говорил в основном Кит, — сказал Конрад. — Он, безусловно, и в мыслях не собирался причинить зло Алексу, просто на время утратил самообладание, вот и все.
— Да, но тогда… мне и в самом деле показалось, что он хочет всех нас убить.
— Когда он начал палить в стену холостыми патронами?
Эшли тяжело вздохнула.
— Тогда ведь я этого не знала. Впрочем, ты прав — все это уже в прошлом.
Конрад нежно обнял ее.
Эшли набрала в грудь побольше воздуха.
— Не представляю просто, когда еще это сказать, — произнесла она. — Так что слушай. — И она отчеканила:
— У нас будет ребенок.
Конрад воззрился на нее с немым благоговением.
— Ну-ка повтори, — прохрипел он.
Эшли улыбнулась и начала снова:
— Я сказала — у нас будет…
— Да я все и в первый раз слышал, — весело отмахнулся он, заключая се в объятия. — Господи, Эшли, как же я тебя люблю! А когда ты узнала? Почему раньше не сказала?
— Я хотела сделать тебе сюрприз. Ты доволен?
— Господи, она еще спрашивает! Да я на седьмом небе от счастья. Когда?
— Через семь месяцев. В сентябре.
Опустив руку, он погладил ее по животу. Эшли рассмеялась:
— Еще рано. Сейчас ты ничего не почувствуешь.
— Ничего, самое важное я уже узнал, — торжественно провозгласил Конрад. — Ты носишь моего ребенка Эшли увидела, что его глаза увлажнились, и ее сердце сжалось от нежности. Обвив его шею руками, она только тогда поняла, что тоже плачет.
Позже, уходя из офиса, Эшли сказала:
— Если у нас будет девочка, я хотела бы назвать ее Анной. Как ты к этому относишься?
Конрад остановился в дверях и пристально посмотрел на нее. Пряча глаза, Эшли повторила то, что Конрад и так уже знал. Анной хотела назвать свою дочку Элламария — если бы у нее родилась девочка, разумеется.
Конрад погладил Эшли по щеке.
— Лично я — против, — сказал он. — Ребенок наш, мой и твой. Я понимаю, милая, как много значила для тебя Элламария, но ей самой это тоже не пришлось бы по душе. Ты не можешь рожать и воспитывать ребенка за нее, Эшли.
Лицо Эшли болезненно скривилось, и Конрад, прижав ее к себе, начал ее гладить и успокаивать:
— Я понимаю, как тебе тяжело, но ты не должна винить себя в случившемся. Ты ни в чем не виновата. И Элламария так любила тебя, что ни за что не позволила бы тебе всю жизнь убиваться и казнить себя за то, к чему ты не причастна.
— Но, может быть…
— В Лондоне ты встретишься с Кейт и Дженнин, и вы втроем
— Во сколько, говоришь, они прилетают? — спросила Вики, объезжая грузовик, выехавший едва ли не на середину шоссе.
— В пять, — ответила Дженнин. — Если, конечно, не отложат рейс. Господи, я так нервничаю!
Вики улыбнулась:
— Все будет нормально, вот увидишь.
— Просто мы не виделись с того самого времени… — Голос Дженнин задрожал.
— Да, с похорон Элламарии. Я помню.
Дженнин отвернулась и посмотрела в окно. За полгода, прошедших после смерти Элламарии, боль, которую она испытывала всякий раз, когда слышала ее имя, так и не уменьшилась. В ту безумную летнюю ночь все обстоятельства сплелись и перемешались таким зловещим образом, что ни одна из подруг не могла вспомнить о ней без содрогания. Эшли улетела в Нью-Йорк сразу же после похорон, а Дженнин, поместив Мэттью в больницу и сама еще не зная, какая участь ее ждет, осталась один на один с родителями Элламарии. Не будь рядом Вики, она бы не выдержала . Господи, если бы им только удалось помочь Кейт! Дженнин закрыла глаза. Как же сказать Эшли о Кейт?
— А, вы проснулись, — заметила Вики, глядя в зеркальце.
Дженнин облокотилась на спинку сиденья и посмотрела назад.
— Как это ты ухитрился уснуть? — с улыбкой спросила она. — Как себя чувствуешь?
— Замечательно, — ответил Мэттью. — И я вовсе не спал, — добавил он, заставив подруг дружно засмеяться. — Я просто хотел, чтобы отдохнули глаза.
— Билет не забыл?
Мэттью полез в карман и, достав билет, повертел им.
— Паспорт?
— Господи, мы ведь еще перед отъездом все проверили.
— Проверь, чтобы все бумаги были под рукой, — сказала Дженнин.
— Не будь занудой, — усмехнулся Мэттью. — Господи, Вики, как вы ее только терпите?
— С трудом, — хихикнула Вики.
— Не забудь, в аэропорту Леонардо да Винчи тебя встретит машина и доставит в Рим, в отель «Эксельсиор». О деньгах не беспокойся — все уладит кинокомпания. Завтра у тебя свободный день, а послезавтра начнутся съемки». Ассистент свяжется с тобой и…
— Ладно, ладно, — замахал руками Мэттью. — Ты мне это уже тысячу раз повторяла. Не волнуйся, Джен, я не пропаду.
Дженнин улыбнулась:
— Не сомневаюсь. Просто я хочу, чтобы все прошло удачно и ты вернулся знаменитым.
Перехватив в зеркальце заднего вида взгляд Вики, Мэттью ей подмигнул. Дженнин вновь уставилась в окно.
Ей до сих пор казалось чудом, что Мэттью остался жив, и каждую ночь она благодарила за это Бога. Мэттью так долго был на волосок от смерти, что на какое-то время Дженнин даже потеряла надежду на благополучный исход. Вдобавок ее постоянно мучили угрызения совести не только из-за дикой истории, которую состряпали для полиции Вики с Полом, но и из-за Элламарии.