Классный отдых
Шрифт:
– Как же они это делают?
– Через заговоры или наговоры на разные травы. Вообще само слово «ведьма» происходит от «ведать», то есть – «знать». Они всегда знали, как помогать от многих болезней, да и при проблемах в личной жизни могли дать полезный совет.
– Значит, ведьм не стоит опасаться?
– Ведьме, как и любому другому человеку или духу нельзя желать зла, делать подлости. Иначе месть может быть страшной. Впрочем, любой человек может жестоко отомстить за нанесенную обиду. Как говорится: «Никогда не делай другому
– Точно. Не плюй в колодец, самому пригодится воды напиться, – подтвердил Виктор.
– Не рой яму другому, сам в нее попадешь, – подхватил один из мальчишек.
– Умница моя, – умилилась Роза Александровна.
– А какая еще есть нечистая сила? – продолжал допытываться Виктор.
– Есть еще так называемые «проклятые дети». Это такие особенные невидимые существа, которые могут жить в разных местах и причинять людям вред. Это дети – проклятые родителями.
– Как это?
– У грубых, не имеющих понятия о воспитании, родителей, которые не дают себе труда контролировать собственные слова, часто срываются с языка выражения, которые и в мыслях-то повторять нельзя, не то, что вслух произносить. Вроде «чтоб тебя черти побрали», «будь ты проклят» или что-нибудь подобное.
– Какой ужас!
– Мама с папой никогда нам так не говорят!
– Очень хорошо. Родители непременно должны следить за своей речью. С тем, что наши мысли материальны и когда-нибудь непременно воплотятся, никто уже давно не спорит. В народе считается, что проклятые дети пропадают.
– А вы знаете, что с обрывом за деревней тоже связана легенда. Мне тут пастух рассказал, – вступил в разговор Виктор. – Этот обрыв называется «Марьюшкина гора». Когда-то в деревне жила девушка – Марьюшка. Она полюбила парня, а он женился на другой. Вот девушка и бросилась с обрыва в речку, и утонула.
– Да что вы говорите?
– Какой ужас!
– Видел я вашу гору, – Дима зевнул, – под тем обрывом курице по колено.
– Это было сто лет назад, в те времена река была судоходной.
– Ну-ну.
– Наверное, Марьюшка превратилась в русалку. Как вы думаете, – обратился Виктор к Марианне за поддержкой.
– Вполне возможно. Народное поверье гласит, что все утопленницы становятся русалками. Они остаются жить в русле реки, отсюда и их название.
– А я слышал, что их так называют за длинные русые волосы, – добавил Виктор.
– Есть и такое мнение. Молва приписывает русалкам вечную молодость и красоту. Никакого рыбьего хвоста у наших речных русалок нет. Они могут выходить на берег, любят качаться на ветвях деревьев.
– «Русалка на ветвях сидит». Помните дети? – не удержалась Роза Александровна.
– А еще пастух рассказал, что в полнолуние там, на обрыве иногда видят белую девичью фигуру и слышат плач, – продолжил Виктор.
– Ой! – сказала Катя.
– Ух, ты! – сказал Алекс. Или Георг.
– Класс! А когда у нас полнолуние? –
– Вы хотите пойти в полнолуние на этот обрыв и вызвать дух Марьюшки? – неожиданно изрекла Лада Леонидовна.
Оказывается, слышит она не так уж плохо.
– Я с вами, если, конечно, мой ревматизм меня отпустит.
– Ревматизм – это как наша Роза Александровна? – спросил Алекс. Или Георг, привстав и с трудом дотянувшись до моего уха. – Тогда ни за что не отпустит.
Я не удержалась и прыснула.
– А ты Алекс или Георг? – в свою очередь спросила я, наклонившись к юному соседу.
– Я Саша, а он – малыш ткнул пухлым пальчиком в сторону младшего брата, – Гоша. Папа зовет нас Шурик и Юрик. Нам так больше нравится.
– А я – Рая.
– Роза Александровна, разрешите нам с Георгом после завтрака пойти на Марьюшкину гору, нас Рая пригласила! – Малыш смотрел на меня умоляющими глазами.
Нахал, конечно, но какой обаятельный!
– Вообще-то у меня были другие планы!
– У вас не может быть планов.
– Это еще почему?
– Как вы можете строить планы, когда вы даже не знаете, где ваша подруга!
– Уже знаю!
Так и не дождавшись Люську, я встала из-за стола и поднялась к ее комнате.
За дверью номера четыре стояла мертвая тишина. Спит, что ли? И есть не хочет? На Люську это было так не похоже, что я даже чуточку забеспокоилась и тихонько постучала в дверь. Ответа не последовало. Я постучала громче, потом еще громче. Тишина. Подергала дверь – заперто. Беспокойство во мне быстро нарастало. Постучав еще и не дождавшись ответа, я решила, что пора звать на помощь.
Призванная на подмогу горничная явилась со связкой ключей. Она немного посопротивлялась, ссылаясь на право каждого постояльца на уединение, но дверь все-таки открыла.
Худшие мои опасения, к счастью, не оправдались. То есть, бесчувственного Люськиного тела мы в комнате не нашли. Мы там вообще никакого тела не нашли. Комната оказалась пуста. Ключ от двери лежал на тумбочке, постель в беспорядке, окно раскрыто. Мы заметались по комнате – в шкафу, под кроватью – Люськи нигде не было. Сумки расстегнуты, вчерашняя Люськина одежда лежит на стуле, на коврике у кровати стоит обувь – в количестве одной левой мокасины со стразами, недавнего Люськиного приобретения, и правого домашнего тапочка с пушистым желтым шариком.
Я в растерянности остановилась посреди комнаты.
– Наверное, ваша подруга вышла погулять, – попыталась успокоить меня горничная.
Я рассеянно кивнула и уселась на кровать. Ну, Люська! Устроила мне отдых! Погулять она вышла! Потом вернулась и заперла дверь. Изнутри.
– Я же говорил, что вы не знаете, где подруга, – это Алекс-Шурик сунул нос в приоткрытую дверь. – А я знаю.
– Откуда ты можешь знать? Говори сейчас же! – я с трудом удержалась, что бы не потрясти его за плечи.