Классовый вопрос
Шрифт:
Она вдыхала запах его одеколона, ощущала жар его тела, слышала влажные звуки их слияния. И, наконец, когда ритм его движений ускорился, а проникновения углубились, боль стала незаметной, ее затмило удовольствие, которое нахлынуло на нее и поглотило целиком.
А потом он вошел особенно глубоко и замер, ожидая, пока она не почувствовала, как огненный поток пронесся по ее телу. Она задохнулась от удовлетворения, конвульсивно поджав пальцы ног.
Это свершилось.
И она ни о чем не жалела.
Ее любовь не была безответной, ее любовь
Она была абсолютно счастлива. Ее не волновало будущее. Значение имело только настоящее. Тяжело обмякнув, он несколько мгновений лежал на ней, а потом поднял голову, посмотрел в ее глаза и поцеловал ее теплыми, расслабленными губами. Вздохнув, он вышел из нее, скатился набок и лег рядом. Одной рукой он опустил ее юбки, затем привел в порядок собственную одежду и сел, обхватив колени руками.
Аннабель какое-то время пристально глядела на него. Она любила его, и он любил ее. Они принадлежали друг другу. Нет на свете чувства прекраснее. Она приобняла его спину одной рукой.
Он снова вздохнул.
– Ах, Анна, мне так жаль. Но что может значить мое извинение…
Ее рука скользнула на траву.
– Потому что все это настолько невозможно? – Она не была готова рассматривать возможность невозможного.
Одной рукой он распутывал ее волосы.
– Мы не можем пожениться. Ты знаешь это.
– А ты женился бы на мне, если бы мог?
Он повернул голову, чтобы через плечо посмотреть на нее, и она задержала дыхание.
– В одно мгновение.
Она перевела дыхание и улыбнулась.
– Мы оба совершеннолетние, – заметила она. – Никто не может запретить нам пожениться.
Он по-прежнему смотрел на нее.
– Как отреагирует твой отец, если ты заявишь ему, что вопреки всему выходишь за меня?
Она пристально посмотрела на него. Он снова отвернулся и уставился на реку.
– Точно, – согласился он, так, словно она ответила на его вопрос. – Он никогда больше не заговорит с тобой. Он не позволит говорить с тобой ни твоей матери, ни другим членам семьи. Он заставит общество отвергнуть тебя. Ты не сможешь этого вынести.
– Я смогла бы…- начала было она, но затихла. Она смогла бы справиться с социальным остракизмом. Но отчуждение от матери и отца? Она закрыла глаза. – А как отреагировал бы твой отец?
– Он всегда настаивал, что ненавидит твоего отца и что его не заботит, как он выражается, пустая болтовня. Но на самом деле еще как заботит. Он был бы оскорблен, если бы я сотворил нечто такое, что заставило бы твоего отца презирать его еще сильнее, чем он презирает сейчас.
Они надолго замолчали, она неподвижно лежала, он сидел, не шевелясь.
Казалось, все было сказано. Они не могли пожениться. Но как же им жить? Особенно теперь.
– Papa хочет, чтобы я вышла замуж за кого-то богатого, – наконец сказала она. – А ты богат.
Она хваталась за соломинку.
Он отвернулся так, что она не могла видеть даже его профиль.
– Эти деньги черны от угля, – горько сказал он. – Они испачкают
– В этом году он затеял очень дорогую перестройку дома. И потерял деньги, которые инвестировал пару лет тому назад. Практически все состояние.
Она чувствовала себя виновной в разглашении информации, которая, как считалось, была страшной тайной ее семьи. Но люди все равно скоро узнали бы об этом. Так всегда бывает.
Он ничего не ответил.
– Пару последних лет он позволял мне наслаждаться свободой, – печально продолжила она. – Но в последнее время стал настаивать, чтобы я вышла за маркиза Уингсфорта, который воображает себя моим поклонником с тех пор, как станцевал со мной на балу, посвященном моему выходу в свет.
– Его отец один из богатейших людей в Англии, – обронил Реджи.
– Да.
Она услышала, как он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Следующей весной, во время сезона, на меня начнут давить уже по-настоящему.
Он порывисто поднялся на ноги и, подойдя к реке, остановился, глядя в никуда.
– Хаверкрофт никогда не примет мое предложение, даже если знает, что мой отец так же богат, как и герцог. Полагаю, он это прекрасно знает. Мечтать об этом бессмысленно.
Она продолжала лежать, пристально глядя в безоблачную синеву небес сквозь желто-зеленую листву над нею. Ею овладело беспросветное отчаяние.
– Но как же жить, если не мечтать?
Но он ничего не ответил.
Чуть погодя, она поднялась, отряхнула юбки, повернулась и направилась в сторону дома. Немного отойдя, она остановилась. Здесь над ее головой было куда больше желтых листьев. Здесь в полной мере ощущалась осень. Скоро все листья опадут, и наступит зима. И только в глубоком отчаянии человек забывает, что после зимы неизбежно наступает весна, возвращающая краски, жизнь и надежду.
Она оставила на речном берегу книгу, шляпку, зонтик и целую кучу шпилек. И нечто бесконечно более драгоценное, чем все это. По сути, самое дорогое, что было в ее жизни.
На речном берегу она оставила свои мечты.
Глава 9.
Аннабель осталась наедине со своей матерью. Горничная закрепила украшенную цветами соломенную шляпку на ее тщательно продуманной прическе и, удовлетворенная делом рук своих, покинула гардеробную. Пора было ехать в церковь. Разумеется, она будет забита до отказа. По этому случаю прибыли почти все родственники Аннабель, даже те, кто не приехал в Лондон на сезон. Прибыло множество родственников со стороны Мэйсонов, а также со стороны Глеггов, родственников миссис Мэйсон. Ответные визитки [11] прислали почти все остальные приглашенные.
[11]Визитка с надписью P.R.V. (рour rende visite), вложенная в конверт, дает понять, что приглашение принято.