Кластер-1
Шрифт:
Извне транслируемой, отлично репортируемой реальности, а потом и в ней самой появился некий странноватый, сильно сыплющийся шорох. Вот он полностью стал фиксироваться и в действующем кадре. Наряду с прежними, артиллерийскими колебаниями среды. Вероятно, то был звук ссыпающихся в океан настоящих земных пустынь. А почему бы и нет?! Он и вправду был – сначала лёгкий, потом всё более нарастающий гулкий и массивный шорох. Произошло даже определённое наложение звуковых амплитуд, собственных и привнесенных. Поэтому ещё сильнее задрожали невидимые стёкла ночных окошек. Но не от храпа, не от пука практически былинного, а ещё и от куда более мощных и более согласованных подвижек всё плотнее окружающего пространства. Плюс в нагрузку началась подлинная вакханалия совершенно неясных цветных бликов и
Где-то за полночь, то есть, в самый глухой, в самый трупный час, не сдержавший своего слова и всё-таки безответственно заснувший доцент Фредди вдруг проснулся. Сначала он проделывал это медленно. Ему казалось, будто кто-то очень настойчиво звал его. Оператором крупным планом немедленно были предъявлены задрожавшие веки одного из самых важных подопытных фигурантов вновь открытого дела.
Очень интересным могло показаться и выражение глаз доцента в тот момент, когда он их приоткрыл, да и завидел действительно неистовую и тревожную цветовую сутолоку пятен и теней вокруг него, на потолке и стенах. Однако их выражение лишь внешне казалось ещё вполне сдержанным и почти невозмутимым. Потому что такое его самообладание оставалось неосознанным, исключительно рефлекторным. До него элементарно не доходило пока ничего. Не исключено, что Серёгин просто не до конца проснулся. Вот доцент скосил глаза, а затем и голову медленно-медленно повернул. Вот тут только самообладание принялось его покидать. Пошло боковое осознание воспринимаемой информации. Сразу стало заметно по его реакции, что примерно это он и ожидал увидеть, хотя в сам кадр пока ничего особенного пока не попало. В округляющихся глазах от ужаса стремительно закоченевающего главного героя угадывалось что-то действительно серьёзное, можно сказать, вполне смертоносное. Однако ничего более определённого в расширившихся зрачках избранной жертвы разобрать всё ещё не получалось.
Затем очень быстро что-то неуловимо, но вполне конкретно поменялось. Новые звуки вытеснили прежнюю артиллерийскую пальбу. Никто из персонажей-солистов практически не шевелился, да и храпа-пука также не произносил, не выдавал, притом вообще никакого. Взамен его в самый-самый полный формат, даже с преувеличенным шумом, огромными невообразимыми массами сыпался и сыпался злой термоядерный песок, невидимый и даже нестерпимо звонкий. Что-то сюрчало, свистело, свиристело, буркотало, клокотало, невнятно и откровенно неприветливо. И словно бы неслось куда-то непонятно куда. Теперь этот звук подавался не со стороны, а через восприятие приочнувшегося контрольного человеческого существа по кличке Фредди.
Об этом незамедлительно сообщили и титры. Таким образом, резко субъективизировалась и картинка подступающего нового события. Вселенная затаила дыхание.
На какой-то миг как будто кто-то стёр всё это. Р-раз – и ничего нет! Вообще ничего! Словно штора упала и намертво всё перемкнула. Как вкопанная встала наиполнейшая тишина, тотально полная, но не до звона, а непробиваемо глухая и совершенно, даже непроходимо вязкая. Все персонажи застыли по местам, будто подопытные крыски под наркозом на лабораторном стенде. Словно замерло всё до рассвета, дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь. Однако на самом деле здесь и сейчас состоялся элементарный стоп-кадр. Наверно он очень нужен был для определённой фиксации мизансцены. Или, вероятнее всего, что-то где-то зависло, только и всего. Поскольку потом всё обязательно стронулось и пошло себе опять своим чередом. Со всем своим естественным и неестественным звуковым и видео-сопровождением.
Затем в огромной деревянной зыбке-гробике, словно в неопознанной летающей тарелочке, свободно парящей у тёмной и давно остывшей лампочки накаливания, словно возле сингулярного чёрного-пречёрного карлика, именно там послышалось ещё одно, какое-то на этот раз действительно странное движение. Новый
Но не перешло, не перешагнуло, не упало и не рухнуло. Потому что тут внезапно волокна срослись немедленно, а трос перестал гудеть и лопаться от напряжения, словно нагрузка на него резко упала и летающая тарелка явно по команде прекратила нарастающие попытки сорваться, на спящих внизу подопытных пушкарей и храпунов. Над деревянным краем самопального НЛО показался прищуренный, совершенно осмысленный, пронзительный глаз пришлого младенца, как-то разом потерявшего ещё недавно, хоть изредка, но проскакивающую почти девичью привлекательность. Он теперь не просто принюхивался к смрадному запаху приснувшей человечинки – он как ящер втягивал его, жадно и со вкусом. Наконец начал по-настоящему приподниматься, почти взлетать, естественно вертикально. Вот тут зрачки у доцента среагировали по-настоящему. Они не то что ещё сильнее расширились, это делать было некуда, они просто побежали в разные стороны. Или на дно куда-нибудь там попадали.
Голова лютого карлы вставала словно красное солнце над горизонтом. Вот это и был он. Сам! Настоящий ИмпОтэнт! Правильнее, ВИПее некуда! Всем ВИПам ВИП!
На экране и за кадром – по-прежнему без комментариев. Чего уж тут комментировать? Сматываться надо. Наш сукин сынок вышел-таки на охоту. Лишь тихо и непринуждённо отовсюду меркло. Погас даже опознавательный знак Метагалактики в верхнем правом углу голографического изображения.
Хорошего ужина тебе, малыш!
Маниакальный взгляд выпрямившегося под самый потолок самого настоящего, самого правильного командира летающей тарелки на этот раз искал, кого первого оприходовать. Через кого перешагивать в первую очередь.
– Редиской красной солнце встало, – как мантру пробормотал всё ещё грамотный доцент древнее, но такое красивое одностишие. Потом закрыл благополучно отказавшие глазки и тут же прикинулся, что опять вырубился. На этот раз со всей ответственностью.
< image l:href="#"/>Глава 4. Повивание мозгов
– Это называется стратегия Уолта Диснея или метод «мозгового штурма», как считается по нему же. Мультипликация здесь в принципе не при чём, он сам по себе был великим человеком. Методику просто назвали его именем, потому что он довольно часто действовал схожим образом. В принципе это и есть Код Успеха. Вкратце суть штурма выглядит так. Для начала вы вырабатываете внутри себя четыре позиции: Мечтателя, Реалиста, Критика и Наблюдателя.
Сначала входите в позицию Мечтателя, строите своеобразный воздушный замок, отрываясь от реалий, предполагаете всё что угодно. Даже когда лежите, но строго в направлении мечты. Когда такое видение проблемы полностью сформируется, вы занимаете позицию Наблюдателя. Теперь вы лицо нейтральное. В этом качестве налаживаете связь всех позиций между собой, мастерите канаты, которыми прикрепляете воздушный замок своего проекта к земле или к своим конструкциям, но и земным тоже. После этого располагаетесь в позиции Реалиста, то есть, человека дела. Он получает удовольствие от самого процесса реализации проекта, замысла. Его не интересует, что было вчера, что будет завтра, ему важно только то, что придётся делать прямо сейчас. То есть, чувство реальности превыше всего. Чётко знает, что завтра будет только то, что должно быть.