Кластер Войвод. Третье правило крови
Шрифт:
– А другие нежелательные последствия?
– Сущие мелочи, о которых и говорить не стоит, – беспечно махнул рукой Иона.
Слишком уж беспечно, как показалось Валтору. Но он решил пока не развивать эту тему.
Глава 37
Им все-таки пришлось провести еще два дня в поселке естественников. На этом настоял Александр, считавший необходимым провести ряд тестов, чтобы убедиться в том, что с Ионой все в порядке и его можно отпустить. Александр прекрасно понимал, что если уж
С Ионой действительно все было в порядке. Хотя можно ли так сказать о человеке или андроиде, инфицированном зомби-вирусом? После того как в организме Ионы произошли спровоцированные зомби-вирусом изменения, активность вируса упала до минимума. Фактически вирус никак себя не проявлял. Иона являлся всего лишь вирусоносителем. Но это не означало того, что активность вируса не могла в какой-то момент снова подскочить. Что произойдет тогда, никто не знал. И, что самое главное, невозможно было даже предположить, что могло бы спровоцировать новую вспышку активности зомби-вируса.
Поэтому, провожая Валтора с Ионой, Александр тоном, не терпящим возражений, потребовал:
– Ты должен снова явиться на обследование не позднее чем через шесть месяцев. Кордон для вас теперь не преграда, так что никаких отговорок я не приму. Валтор, ты за это отвечаешь.
– А почему это я? – удивился Валтор. – Иона – взрослый и вполне самостоятельный андроид.
– Вот за такими взрослыми и самостоятельными как раз и нужно присматривать. А то сами они считают, что им, как взрослым и самостоятельным, никто не указ.
Ионе пришлось клятвенно пообещать, что ровно через полгода он явится на новое обследование. А Валтор согласился проследить за тем, чтобы Иона не забыл о своем обещании. Хотя когда это было, чтобы андроид о чем-то забыл? Он мог только имитировать забывчивость, если ему это было выгодно. Люди же принимали это за чистую монету, поскольку для них забывчивость была обычным делом. Хотя и они тоже нередко пользовались забывчивостью как отговоркой от дел, которые просто не хотели делать.
В дороге им было о чем поговорить. Валтор уже рассказал Ионе о том, как он неожиданно для всех открыл способ избавления от айвуров. Простой, эффективный и абсолютно бескровный. Рассказал и об эксперименте, что был проведен в Логове Лукориных. Также не забыл он поведать и о своем музыкальном успехе в поселке естественников. К последнему заявлению Валтора Иона отнесся скептически. Он полагал, что гуманитарии всего лишь проявили присущую им вежливость.
– Ты ошибаешься, – стоял на своем Валтор. – Это был подлинный успех.
– За три дня невозможно выучиться играть на флейте так, чтобы поражать своим мастерством искушенную публику, – уверенно заявил Иона. – Даже я не смог бы этого сделать, – добавил он со скромным достоинством.
– Им понравилась моя творческая самобытность.
– Друг мой,
– Тебя не было на том концерте, – только и сказал Валтор, не желая продолжать этот бессмысленный спор ни о чем.
Поведал Валтор Ионе и о том, куда вознамерились отправиться другие члены их команды. Моисей Бухлер, разумеется, не мог оставить без присмотра свое кладбище. Компанию ему решили составить Александр Грир и дочь Моисея Регина. Грир на прощание показал Валтору селфи с зомби, что он снял на его планшет, и попросил непременно передать его в Общество любителей живых мертвецов, которое, как оказывается, существовало в Кластере Джерба. И насчитывало, между прочим, порядка двух сотен очных членов.
А вот Хамерхаузен решил остаться у Лукориных, чтобы всерьез заняться изучением пузырей вероятности.
Последнее заявление потрясло Иону более, чем рассказ Валтора о своих музыкальных успехах.
– Тут что-то не так, – уверенно заявил андроид, покачав головой.
– Мне тоже так кажется, – согласился с ним Валтор. – Вот только что именно не так, я понять не могу.
– А дочь Бухлера, она как, симпатичная?
Валтор ненадолго задумался.
– Я бы сказал, на любителя. – И добавил после паузы: – Она – рыжая.
– Это что-то значит?
– Рыжие не всем нравятся.
– Зато если уж понравятся…
– На что ты намекаешь?
– Тебе нравятся рыжие?
Валтор поджал губы и сделал неопределенный жест рукой.
– А Хамерхаузену?
– Хамерхаузен рассказывал, что все то время, что он с этой рыжей находился в Лункаре, они только и делали, что цапались друг с другом как кошка с собакой.
– А вот это как раз ничего не значит, – сказал Иона.
– Выходит, ты все-таки намекаешь…
– Я ни на что не намекаю, Валтор. Я делаю умозаключения на основе текстов, что хранятся в моей памяти.
– Тексты? Какие еще тексты?
– Романы, друг мой. Любовные романы. Был такой литературный поджанр, пользовавшийся определенной популярностью в начале двадцать первого столетия до Эпохи Сепаратизма.
– Ну и как оно?
– Как литература – труха. Но встречаются интересные жизненные наблюдения.
– И при чем тут Хамерхаузен?
– Хамерхаузен решил остаться в Усопье, следовательно, для этого имелась причина.
– Очень глубокое наблюдение, – усмехнулся Валтор.
Иона будто и не заметил сарказма в его словах.
– Это – первое. Второе. Он сразу же принял активное участие в работе группы Лукориных. Хотя прежде, как я понимаю, особых рвений в науках не проявлял.
– Верно понимаешь, – кивнул Валтор. – Виир – обычный рамон.
– Следовательно, Виир хотел произвести на кого-то впечатление. А теперь сложи два и два и ответь мне, кто бы это мог быть? Сразу скажу, это не Лупус Лукорин. И даже не Татьяна.