Кленовая стрела
Шрифт:
– Практически никаких, – в отчаянии развёл руками Наполеонов.
– Может быть, это маньяк?
– Ничего нельзя исключать. Но погибшие мало напоминают жертв маньяка, – ответил Наполеонов.
– Должно же их хоть что-то связывать!
– Представь себе, ничего! У них разный пол, разные профессии, интересы, возраст, они живут в разных местах. И как нам удалось выяснить, нигде и никогда не пересекались.
– Может, они футбольные фанаты? – спросил Морис.
Наполеонов посмотрел на него
– Я думаю, что, несмотря ни на что, в первую очередь нужно выяснить, что всё-таки может их связывать. Ниточка может быть очень тонкой.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что они, например, могли покупать продукты в одном магазине, ходить в одну парикмахерскую или заправляться на одной бензоколонке.
– Это нереально! – вырвалось у Наполеонова.
– Что именно? – удивилась Мирослава.
– Раскопать подобные мелочи.
– Что ты, друг мой милый! Это как раз и не мелочи, а крупности. Мелочи могут быть намного мельче, вплоть до почти полной незаметности.
– И как же мне их выискивать? – жалобно спросил Шура.
– Что-нибудь придумаем, – обнадёжила его Мирослава. – А пока просто работай.
– Ну да, буду заниматься ворошением сена вилами. Авось отыщу в стоге иголку.
– Не горюй, сам знаешь, что и в мусоре можно найти жемчужину.
– Меня заинтересовало то, что стрела сделана из клёна, – обронил Морис.
– Ты думаешь, что это может иметь какое-то значение? – спросила Мирослава.
– Возможно. Что вы помните о клёне?
– По-моему, это было любимое дерево Леля, по крайней мере, судя по легендам, он проводил под ним большую часть своего свободного времени.
– Навряд ли Лель замешан в убийствах, – горько усмехнулся Наполеонов.
– Это точно! – согласилась Мирослава. – Но есть ещё Психея!
– Что Психея? – не поняли оба парня.
– Психея – душа. И клён имеет с ней какую-то связь, только не помню какую…
– Психея всех успокаивала, – неожиданно вспомнил Шура.
– И клён обладает теми же свойствами – дарить умиротворение и спокойствие, – подсказал Морис.
– Стоп! – сказала Мирослава. – Если это маньяк, то больше подходит древнеримская богиня молодости Ювента, именно с ней связывали клён римляне.
– Ну и что?
– То, что среди твоих жертв только молодые люди!
– Не среди моих жертв, – обиженно проговорил Шура, – а среди жертв маньяка. Ты что же, думаешь, что этот маньяк повёрнут на мифологии древних?
– Я пока ничего такого не думаю, просто перебираю версии. Вот ещё вспомнила!
– Что?
– Солнцепоклонники делали из перебродившего сока клёна священное вино.
– Только солнцепоклонников нам не хватало! – воскликнул Наполеонов, воздевая руки вверх в порыве искреннего отчаяния.
– А может быть, всё
– В смысле, проще? – повернулись в его сторону Мирослава и Шура одновременно.
– Я где-то читал, что клён, так же как и ясень, олицетворяет воинство света, но, в отличие от ясеня, его сила агрессивна. Так калёная кленовая стрела убивает нежить. А у нас, насколько я понял из ваших рассказов, орудием убийства как раз и является такая стрела.
– Только нечистой силы мне не хватало! – закричал Наполеонов, вскочил с дивана и забегал по гостиной.
– Нечистая сила тут, как мне кажется, ни при чём. Но калёная кленовая стрела может указывать на мотив.
– На какой же? Убитые не были сатанистами!
– Нет, Шура! Но человек с больной фантазией может рассматривать их как нелюдей и за что-то им целенаправленно мстить.
– Что же это надо такое сделать, чтобы тебя посчитали нечистью?
– Пока не знаю.
– Ладно, вы тут думайте, а я хочу есть и спать, – сказал Наполеонов очень грустным голосом.
Глава 1
После отъезда Наполеонова из коттеджа прошло два дня. Никаких новых сообщений он им не прислал и звонить не звонил.
Жизнь детективов вошла в привычную колею, пока не было новых клиентов, они занимались садом, некоторые культуры готовили к зиме, снимали с деревьев поздние сорта груш и яблок. Собрали и остатки винограда, который прижился на их участке всего пару лет назад. Виноград рекламировался питомником как не укрывной. Но Морис и Мирослава укрывали его, как они говорили сами, от греха подальше.
По вечерам они втроём сидели на крыльце и любовались отцветающими розами и всё ярче разгоравшимся с каждым днём разноцветным костром хризантем.
– Хорошо-то как, – тихо выдохнула Мирослава.
– Да, хорошо, – согласился Морис. И добавил как бы ненароком: – Осенью принято играть свадьбы.
Мирослава уже хотела было спросить, у кого именно принято, но промолчала.
Миндаугас грустно улыбнулся и принялся ещё нежнее гладить усердно мурлычущего кота.
Владимир Сенчуков и Ирина Коржикова решили сыграть свадьбу, не дожидаясь осени. Ирина присмотрела себе шикарное дорогущее платье и хотела сразить своим видом всех своих подруг и родственников заодно.
Владимир выбора невесты не одобрял. Очень уж дорого и претенциозно. Но спорить с любимой девушкой не стал. Не хотелось ему омрачать торжество, которое бывает только раз в жизни. Он почему-то был уверен в том, что им с Ириной развод не грозит.
Они только начинали свою самостоятельную жизнь, и без помощи родителей пока обойтись не могли. Оба только что окончили институты, оба молодые, красивые, амбициозные.