Клеопатра и Антоний. Роковая царица
Шрифт:
Фульвия помнила, что египетская царица способна очаровать любого мужчину, применяя какие-то свои колдовские средства. Несомненно, Марк Антоний был очарован именно так. Конечно, сидя в роскошной Александрии, он забудет о том, что в это время в Риме Октавиан все больше прибирает власть к рукам. В Италии было достаточно обиженных политикой молодого наследника Цезаря, имея деньги и войска, набранные в Египте, и привлекая недовольных в самой Италии, с Октавианом можно было бы серьезно поспорить, но Марк Антоний предпочитал бездельничать в объятиях египтянки!
Сидеть
Уже подъезжая к Вечному городу, завидев издали его дымку, Фульвия осознала, насколько соскучилась по Риму. Как ни прекрасно в других городах, как ни душно и тесно в Риме, но лучше этого города она не знала.
И лучше своего дома тоже. Здесь она могла бы двигаться с закрытыми глазами, настолько все близко и знакомо.
Фульвия даже не успела разобрать вещи и пройтись по дому, чтобы оценить, насколько чисто убрано и все ли в порядке, как пришел брат Марка Антония Луций Антоний.
— Приветствую тебя, Фульвия. Я надеялся, что ты привезешь брата.
— Мой муж развлекает египетскую шлюху! — фыркнула Фульвия.
— Хм! И нет возможности вернуть его оттуда?
— Я ради этого и вернулась в Рим. Луций, расскажи, что у вас тут творится.
— Прежде я хотел бы, чтобы ты вспомнила о своей дочери Клавдии.
— А что с ней?
— Но ведь твой зять держит ее взаперти и не прикасается к жене.
— Ты полагаешь, что мне нужны внуки от Октавиана? Ничуть.
— Но что будет, если он разведется с Клавдией?
— Разведется? А повод? Она ему верна, как ты знаешь, это было бы откровенным оскорблением. Нет, пока ему нужен Марк Антоний, развода не будет. Меня мало интересует Клавдия, если бы она сгорала от страсти к кому-то, тогда да, но моя дочь словно весталка, ее никогда не интересовали мужчины, даже те, у кого есть власть. Будь она поумней, правила бы уже Римом вместо Октавиана.
— Боюсь, Октавиан не тот человек, которым можно управлять.
— Ерунда! Просто не нашлось женщины, способной это делать.
— Что ты сама намерена предпринять?
— Пока не знаю. Надоело сидеть в Афинах и ждать своего неверного мужа. Почему все мужчины такие подлецы, пока им нужны деньги, они верны и внимательны, но как только деньги появляются, женщина становится не нужна?
Разговор с Луцием ни к чему не привел, тот знал недостаточно много сплетен, но главное — его недовольство Октавианом — Фульвия уловила.
Однако матроне было не до деверя, она так долго пробыла в дороге, так истосковалась по большим зеркалам, ванне и косметическим средствам, что даже обрадовалась, когда мужчина ушел. Ей куда больше хотелось предаться самым приятным для женщины занятиям (конечно, после любви с мужчиной) — уходу за собой.
— Олимпа, распорядись, чтобы всем отвечали, что я сплю после долгой дороги. И приготовь ванну.
Огромное зеркало отразило красивую женщину, фигуру которой вовсе не испортили ни годы, ни рождение троих детей. Все на месте: тонкая талия, упругая грудь, стройные
А еще срочно нужна депиляция, потому что глупая рабыня забыла взять с собой пасту для удаления волосков, а то, что продавалось по пути, не годилось никуда, пришлось терпеть до самого Рима! Под мышками выросли целые кусты, это было ужасно, никакое мытье не спасало от запаха пота. Фульвия чувствовала, что противна сама себе.
И зубы пожелтели! Нет, дальние путешествия определенно не для нее, пусть этим занимаются мужчины, женщина должна жить дома и иметь под рукой десяток прекрасно обученных рабынь, надежного космета и арсенал проверенных средств против старения и всяких гадостей. В Риме у Фульвии все это было. Она заранее прислала письмо к рабыне, ответственной за запасы косметических средств, чтобы та успела купить все, что нужно. Олимпа справилась, на столиках вокруг зеркала стояло неисчислимое количество разных баночек, сосудов, коробочек с порошками.
Усевшись в кресло, Фульвия глубоко и с облегчением вздохнула и поинтересовалась:
— Ну, что нового?
— Хорошее средство для окраски ресниц и бровей из толченых жженых муравьев.
— Хм… а не вредно?
Олимпа приблизила свое лицо к хозяйкиному. Та и без объяснений все поняла, новые средства рабыни всегда испробовали на себе. Повернула лицо Олимпы туда-сюда, снова довольно хмыкнула и кивнула:
— Хорошо. Что еще?
— Паста от загара.
— Что в ней?
— Телячий навоз, оливковое масло и камедь.
— Ты знаешь, что я не люблю на лице оливковое масло!
— Можно заменить любым другим растительным.
— Хорошо. Я сильно загорела в пути. Приступайте.
Последовали долгие процедуры, начиная с ванны со скрабом, удалившим не только грязь, но и старые частички кожи, потом массаж со смягчающими средствами, потом припарки для нежной кожи лица, которая действительно была измучена жарким солнцем и ветром.
— Я так долго жила без возможности принимать ванну дважды в день, что вся просто пропиталась пылью и противными запахами. Нужно сделать маску не только для лица, но и для всего тела.
— Хорошо, госпожа.
Пока рабыни мучили хозяйку депиляцией волос под мышками и на ногах, другие быстро растирали средство для припарки, смешивая яичный порошок, ячменную муку, тертый олений рог, винный камень, толченые луковицы нарциссов и пшеничную муку. Потом туда примешали мед, все старательно растерли и обмазали драгоценное тело хозяйки от линии роста волос на голове до пяток. На лицо нанесли пасту из телячьего навоза, льняного масла и камеди, чтобы оно отбелилось. Потом маску из бобов, чтобы разгладились мелкие морщинки…