Клеопатра с парашютом

Донцова Дарья

Но с моей сумочкой получилось странно. Если в офис заглянул профи, то он должен был за секунду выпотрошить сумку и уйти, швырнув ее неподалеку. Те, кто зарабатывает мелкими кражами, великолепно осведомлены о видеокамерах, которыми напичкан многоэтажный магазин. Мужчина с дамской сумкой в руках должен вызвать у наблюдения по меньшей мере удивление, и за ним непременно проследят. Если через некоторое время к нему подойдет женщина и заберет ридикюль, то все понятно. Но если он один пересечет огромный торговый зал первого этажа, поедет на эскалаторе на второй, затем на третий, –

значит, это крыса, и охране надо хватать ее. Кроме того, постоянно промышляющий воровством человек не пропустил бы внутренний кармашек, непременно заглянул бы в него, так что золотая вещица перекочевала бы в его руки вслед за кошельком. А в моем случае произошло не так.

Я прислонилась к двери вагона и закрыла глаза. Дорогая подвеска – подарок бабули на Новый год. Белка хорошо разбирается в драгоценностях, мой покойный дед часто покупал ей побрякушки. После моего совершеннолетия бабушка потихоньку начала передавать свой «Алмазный фонд» мне, и теперь у меня есть несколько дорогих колец. Правда хранятся они в сейфе нашей гостиницы. Я ведь живу на съемной квартире, а в этом случае не стоит держать при себе ценности. Но золотой кулон я носила на шее до вчерашнего утра, когда случайно разорвала цепочку. Решив ничего не говорить о незадаче Белке, я положила украшение в сумочку и намеревалась забежать в ювелирную мастерскую. Очень хорошо, что ворюга не приметил кармашек, где лежал кулон. Однако профессионал такого промаха не допустил бы, значит, сегодня мне напакостил нечистый на руку человек, которого обуяла жадность.

Я переменила позу и снова прислонилась спиной к двери. Ладно, пусть так. Но! Снова появляются вопросы. Неужели вор настолько нагл, что шел со своей добычей через весь магазин? Почему его не заметили, не остановили? Хотя, может, я ошибаюсь в предположениях, и в наш с Водовозовой офис влезла женщина. Вот она могла спокойно пройти по бутику с любой сумочкой. Тогда почему негодяйка засунула, образно говоря, сто тысяч рублей под прилавок с ароматическими свечами, цапнув только кошелек. Нет-нет, вор – именно мужчина и не профи, так как не обшарил сумку как следует и не смог правильно оценить ее стоимость. Но как он отважился разгуливать с ней по бутику? Вопросы пошли по кругу…

Двери вагона разъехались в стороны, я вышла на платформу. Надо забыть о дурацкой краже. Лучше заняться поисками девушки, которая, присвоив мое имя, торгует поддельной косметикой. Очень хочется посмотреть этой «Степаниде Козловой» в глаза и задать несколько вопросов. Потерять доброе имя, очутиться в центре скандала, слышать, как за спиной шепчутся сотрудники (как в том спектакле: «То ли она украла ложки, то ли у нее их украли, но с ней вышла какая-то нехорошая история»), намного неприятнее, чем стать жертвой магазинного вора.

Глава 10

Квартира Муликовой оказалась коммунальной. Я нажала на один из двух звонков, услышала дребезжание и хриплый голос:

– Вам кого?

– Галину Петровну, – крикнула я в ответ.

Створка чуть приоткрылась, стало видно худенькую, почти бестелесную старушку.

– А кто ее спрашивает? – продолжила она допрос.

– Приятельница,

Степанида Козлова, – представилась я.

– Вроде как ваше имя мне знакомо, – оживилась бабуля, – слышала его по телевизору.

– Навряд ли, – улыбнулась я, – полагаю, вы не смотрите фэшн-канал.

– Что? – заморгал божий одуванчик. – Бешеный канал? Неужели есть такой?

– Пожалуйста, позовите Муликову, – попросила я.

– Невестки дома нет. Небось опять аферу задумала, – неодобрительно заметила старушка. – На пару с дочуркой разбойничает.

– Галина – жена вашего сына? – уточнила я.

Хозяйка перекрестилась.

– Вдова. Довела Сереженьку до могилы, а теперь меня со свету сживает. А Катерина еще хуже! Вчера уперла мой кофе, унесла полную банку.

– Катя дома? – встрепенулась я.

– Сейчас нет. А так где ж ей быть, – прищурилась собеседница, – размалюет лицо, волосы разлохматит, юбку непотребную нацепит и несется мужиков ловить.

– Марфа Андреевна, перестаньте вздор нести! – гаркнул с верхнего этажа знакомый голос Муликовой.

– Зараза нас подслушивает, – испуганно шепнула бабка и захлопнула дверь.

– Кто там? – громко спросила Галина Петровна, спускаясь по лестнице.

– Степанида Козлова, – ответила я.

Муликова споткнулась и едва не уронила стопку книг Смоляковой, которую держала в руках.

– Вот, к соседке ходила, она мне прочитанные детективы отдает, – растерянно произнесла она, сумев-таки устоять на ногах.

Наконец испуг, вызванный моим появлением, прошел. Галина Петровна опомнилась и сердито поинтересовалась:

– Какого черта тебе тут надо?

– Поговорить пришла, – не реагируя на агрессию, ответила я.

– Убирайся! – отрезала Муликова.

– У меня вопрос, – упрямо продолжала я. – Абсолютно уверена, что никогда не заглядывала в ваш «Тяжмаш и так далее строй». И не подрабатываю офеней. Вы никак не могли меня видеть.

– Ври в другом месте, – буркнула тетка, – наши все про тебя расскажут.

– Маловероятно, – сказала я. – Ведь нельзя опознать человека, с которым не встречался.

– Уходи, пока участкового не кликнула! – огрызнулась Муликова. – И не смей сюда таскаться!

– Ладно, – согласилась я, – завтра поеду к вам на службу.

Галина Петровна напряглась.

– Зачем?

Я скрестила руки на груди.

– Разве непонятно? Поговорю с людьми, порасспрашиваю про лже-Козлову, посоветую не иметь дело с лже-Степанидой.

– Не смей! – взвилась Муликова. – Тебя туда не приглашали, не лезь не в свое дело!

– Ошибаетесь, я лезу как раз в свое дело, – возразила я. – Вы же меня оклеветали! Неужели рассчитывали, что я буду молчать? Не захочу докопаться до правды?

Дверь квартиры, расположенной на другой стороне площадки, открылась, на лестницу вышла толстая тетка в халате и заорала:

– Галина, опять у тебя скандал? Надоели нам разборки Катерины! Тебе лечить дочку от наркоты надо, а не глаза на ее проблему закрывать. Чего рот разинула? Про твою девку всей улице правда известна! Вот мне повезло с соседкой – постоянно крик, ругань и драки…