Клеопатра. Последняя Из Птолемеев

Грант Майкл

У Антония было слишком мало гребцов, чтобы использовать все свои корабли, и он принял решение сжечь все суда, для которых не хватало моряков. После этого у него во флоте оставалось всего 230 кораблей, тогда как Октавиан имел 400 судов. В числе оставшихся у Антония кораблей было 60 кораблей Клеопатры (вместо прежних 200). Обе стороны намеревались использовать в будущем бою тактику, которая оказалась довольно удачной во время войны Агриппы с Секстом Помпеем, когда широко использовалось взятие на абордаж кораблей противника. Теперь с помощью той же тактики Октавиан надеялся одержать победу, а Антоний – прорвать блокаду и вырваться в открытое море, чтобы уйти на юг, и обе стороны укрепляли свои корабли, готовясь

к атаке врага. Кроме того, на кораблях Октавиана и Антония было размещено множество легионеров; у Антония их было до 20 тысяч, у Октавиана – 37 тысяч. Кроме них, на кораблях находились также лучники и стропальщики.

Итак, 2 сентября 31 года до н.э. началась морская битва при Акции, свидетелями которой стали обе наземные армии. Корабли Антония и Клеопатры выстроились в ряд у узкого выхода из Амбракийского залива. Первоначальный план Октавиана состоял в том, чтобы дать кораблям противника вырваться из окружения, а затем напасть на них с тыла, причем Октавиан рассчитывал на то, что люди Антония будут перебегать на его сторону. Однако после того как Деллий сообщил, что на судах Антония будут подняты паруса, Агриппа отсоветовал Октавиану это делать, поскольку вовсе не было уверенности, что в таком случае удастся догнать беглецов.

Поэтому, когда Антоний вывел свой флот из залива и построил корабли полумесяцем, более обширный флот Октавиана выстроился напротив таким же образом. Оба враждебных флота остановились примерно в миле друг от друга. Центральная часть их была относительно слабой; большинство командиров располагалось на флангах. У Антония Сосий командовал левым флангом, а сам главнокомандующий был на правом фланге. Позади центральной части его флота размещалась флотилия Клеопатры, которая находилась на своем флагманском судне «Антония», где помещалась также ее сокровищница, содержавшая огромное количество золотых и серебряных монет, золота и серебра в слитках, драгоценных камней. Правым крылом флота Октавиана командовал он сам (хотя его судно курсировало с места на место), а левым крылом – Агриппа.

План Октавиана заключался в том, чтобы выманить Антония в открытое море, после чего окружить его с флангов, пользуясь своим значительным численным преимуществом. Задача же Антония, который хотел прорвать линию обороны противника, состояла в том, чтобы заставить его вступить в бой до выхода в открытое море.

Однако Октавиан не желал первым вступать в бой. Это означало, что Антонию следовало либо снова вернуться в гавань, либо продвигаться вперед, приняв бой на условиях противника. Первый вариант был явно гибельным, поэтому Антонию оставалось выбрать только второй. В полдень его флот снова начал продвигаться вперед, к радости Октавиана. Последний, противостоявший левому флангу Антония, начал притворно отступать, заманивая вражеские корабли в открытое море. Между тем Агриппа со своими кораблями начал пытаться обойти противника справа, вынудив Публиколу, замещавшего Антония на правом фланге, маневрировать.

Такова была диспозиция, с которой фактически началось сражение. Однако благодаря всем этим маневрам в центральной части обоих флотов, и без того слабой, образовался разрыв. И в это время флотилия Клеопатры, возглавляемая самой царицей, внезапно вырвалась вперед, пройдя сквозь центральную часть сначала флота Антония, а затем и Октавиана, после чего, пользуясь полуденным бризом, египетские корабли повернули на юг и вышли в открытое море. Для Антония и Октавиана бой только еще начинался, но для Клеопатры он уже закончился.

Несмотря на то что враги Клеопатры впоследствии извратили ход событий в своих рассказах, этот прорыв был совершен по плану, первоначально согласованному с Антонием, и пока что замысел воплощался удачно. И второй этап этого плана (по крайней мере, вначале) удалось осуществить: после короткого

боя первым кораблям флота Антония удалось оторваться от противника и выйти в море, хотя Антонию пришлось оставить флагманский корабль и перейти на другое судно. Но затем его постигла неудача. Остальные корабли первой линии должны были по плану немедленно последовать за Антонием. Но лишь немногим из них действительно удалось прорваться. Слишком велико было численное превосходство флота Октавиана, и до 40 кораблей Антония погибли во время столкновения, а большая часть остальных была отброшена противником обратно в залив и блокирована там. Ночью флот Октавиана стерег выход из залива, а утром сторонники Антония на уцелевших кораблях вынуждены были сдаться (см. Орозий; Плутарх. Антоний). Число захваченных Октавианом кораблей, судя по разным источникам, 130 – 140 судов. В этом сражении Антоний потерял около 5 тысяч легионеров, хотя потери среди моряков должны были быть более значительными.

Корабли же, которые вышли из боя под началом Антония и Клеопатры, отбили атаку спартанской флотилии и направились на юг. Через три дня они достигли военно-морской базы на мысе Тенар на юге Пелопоннеса, которая еще оставалась в руках сторонников Антония. Они не потерпели такого драматического поражения, которое рисовалось Плутарху, автору биографии Антония. Последний ведь собирался не выиграть битву, а уйти в открытое море от преследователей вместе с Клеопатрой. Это ему удалось, правда ценой потери двух третей своего флота. Однако в такой позиции и при таком численном превосходстве противника трудно было ожидать больших успехов. Антоний и Клеопатра проиграли сражение, но еще не войну, которую можно было продолжить в другом месте.

В Тенаре они могли в тот момент лишь укрепиться в такой уверенности.

Антоний получил сведения, что Канидий с большим войском был готов отступить в Малую Азию, чтобы ждать его дальнейших указаний. Отправив письма со своими распоряжениями в Коринф, Антоний вместе с Клеопатрой отплыли в Северную Африку. Только во время этого путешествия они узнали, что их надежды оказались иллюзорными. Канидий действительно пытался отвести свою армию в запланированном направлении, однако Октавиан послал ему навстречу часть своего войска. Когда оба войска встретились, ведущие центурионы Канидия вступили в переговоры с противником.

Октавиан предложил выгодные условия сдачи, которые в конце концов и были приняты. Клеопатру не любили многие из командиров в армии Антония. Но для его солдат главным было то обстоятельство, что они нуждались в земле, лучше всего – в Италии, а на то, что удастся получить эти земельные наделы благодаря Антонию, уже мало кто надеялся. Капитуляция сухопутных сил и битва при Акции означали, что поражение Антония было гораздо тяжелее, чем представлялось сначала. Сам Канидий и его ближайшие соратники ночью тайно бежали на территорию, контролируемую Антонием. Однако Октавиан не только предложил солдатам Антония хорошие условия сдачи, но и дал им возможность «спасти лицо», распространив вымысел, будто они храбро сражались, но Канидий предал их и бежал.

Это был лишь один из мифов, сотворенных победителями в битве при Акции. Самым клеветническим из них, специально приноровленным к психологии римлян, был вымысел, будто Клеопатра во время этого морского сражения не действовала заодно с Антонием по их общему плану, а предала его, чтобы спасти свою жизнь, – да и чего-де можно было ожидать от нечестивой иностранной царицы, которую не зря же провозгласили врагом Рима. Таким же мифом был и рассказ, будто Антоний, потерявший разум от страсти, бежал вслед за Клеопатрой, оставив войско и флот. Плутарх утверждал даже, что Антоний подтвердил своим примером старинную шутку, якобы душа любовника поселяется в теле его подруги, и оттого он вынужден постоянно следовать за нею.