Клетка для простака. Тот, кто шепчет
Шрифт:
– А вы с этим согласны, дорогой доктор? – упорствовал Риго.
– Сэр… – начал было доктор Фелл очень торжественно, в духе доктора Джонсона. Потом, видимо передумав, он умолк и поскреб нос.
– Мсье? – поощрил его Риго все тем же официальным тоном.
– Я не отрицаю, – сказал доктор Фелл и выбросил вперед руку, едва не смахнув бронзовую статуэтку на книжной полке, – я не отрицаю возможности существования в нашем мире сверхъестественных сил. На самом деле я уверен, что они действительно существуют.
– Вампиры! – воскликнул Майлс Хэммонд.
–
Палка доктора Фелла в форме костыля была прислонена к книжным полкам. Но сейчас его взгляд, уже совершенно отрешенный, был прикован к зажатой под мышкой у профессора Риго толстой желтой шпаге-трости. Тяжело дыша, доктор Фелл неуклюже наклонился и взял трость у Риго. Он повертел вещицу. Все с тем же рассеянным видом, держа ее в руке, он прошелся по комнате и весьма неловко плюхнулся в большое, обтянутое гобеленовой тканью кресло, стоявшее возле неразожженного камина. От этого комната на мгновение словно заходила ходуном, хотя дом был добротный, выстроенный на совесть.
– Но я, – продолжал доктор Фелл, – как любой честный исследователь, больше всего верю фактам.
– Мсье, – вскричал профессор Риго, – я же и предоставляю вам факты!
– Сэр, – ответил доктор Фелл, – в этом нет никакого сомнения.
Он сердито посмотрел на шпагу-трость. Затем медленно открутил ручку, вынул шпагу из ножен и начал изучать ее. Он поднес ножны к своим криво сидящим очкам и попытался в них заглянуть. Когда этот ученый муж поднялся и заговорил, то в его голосе были интонации, присущие скорее школьнику.
– Ну и ну! Есть ли у кого-нибудь лупа?
– Здесь в доме есть одна, – ответил Майлс, пытаясь переключиться. – Но я что-то не могу вспомнить, где видел ее последний раз. Вы хотите, чтобы я?…
– Откровенно говоря, – виновато признался доктор Фелл, – я не уверен, что она мне так уж нужна. Но человек с лупой производит потрясающее впечатление и сам проникается чудесным сознанием собственной значимости. – Он прочистил горло. Потом произнес уже другим тоном: – По-моему, кто-то сказал, что внутри этих ножен были пятна крови?
Профессор Риго чуть не подскочил.
– Внутри ножен действительно есть пятна крови! Я рассказал об этом прошлым вечером мисс Морелл и мистеру Хэммонду. Я повторил это вам сегодня утром. – В его голосе звучал вызов. – И что же?
– Да, – сказал доктор Фелл и медленно тряхнул своей львиной гривой, – остается еще один момент.
Он неловко извлек из внутреннего кармана жилета свернутую рукопись. Майлс без труда узнал ее. Это был отчет о деле Брука, написанный профессором Риго для архива «Клуба убийств», который Барбара Морелл похитила, а Майлс возвратил. Доктор Фелл держал листы в руке с таким видом, словно прикидывал, сколько они весят.
– Когда Риго сегодня принес мне эту рукопись, – сказал он, и в его голосе звучало настоящее благоговение, – я прочел ее взахлеб и не могу описать, насколько она очаровала меня. Боже мой!
– А! – тихо произнес профессор Риго, быстро-быстро кивая головой и потирая руки. – Меня это тоже очень интересует! Кто такая Барбара Морелл?
– Черт возьми, не смотрите на меня так! Мне это неизвестно! – воскликнул Майлс.
Брови профессора Риго поползли вверх.
– Однако, как мне помнится, вы провожали ее домой.
– Только до станции метро.
– Следовательно, вы не обсуждали этот вопрос?
– Нет. Вот именно… нет.
Толстый коротышка профессор казался весьма обескураженным.
– Вчера вечером, – сказал профессор Риго доктору Феллу после того, как долго изучал лицо Майлса, – маленькая мисс Морелл несколько раз выглядела чрезвычайно расстроенной. Да! Нет никакого сомнения, что ее очень волнует все, связанное с Фей Ситон, и что она прекрасно знает Фей.
– Напротив, – сказал Майлс. – Мисс Ситон отрицает, что когда-либо встречалась с Барбарой Морелл или слышала о ней.
Эти слова прозвучали как удар гонга, призывающий к тишине. На лице профессора Риго отразилось чуть ли не злорадство.
– Она так сказала?
– Да.
– Когда?
– Сегодня вечером, в библиотеке… я задал ей несколько вопросов.
– Значит, вот оно что! – тихо сказал профессор Риго с новой вспышкой интереса. – Вы, в отличие от других ее жертв, – у Майлса было чувство, будто ему дали пощечину, – вы, в отличие от других ее жертв, по крайней мере обладаете мужеством! Вы заговорили с ней об этих событиях и задавали вопросы?
– Нет, дело обстояло не совсем так.
– Она информировала вас по собственной инициативе?
– Да, можно сказать, что так и было.
– Сэр, – сказал доктор Фелл, который, храня на лице весьма загадочное выражение, развалился в кресле, положив рукопись и шпагу-трость на колени. – Мне чрезвычайно помогло бы – черт возьми, как бы мне помогло! – если бы вы повторили все, что говорила вам эта леди. Если бы вы сделали это здесь, сейчас, причем (простите меня) постарались бы ничего не упустить и ничего не интерпретировать по-своему.
Майлс подумал, что уже, наверное, очень поздно. Стояла такая тишина, что был слышен бой часов в кухне. Должно быть, Марион крепко спала наверху, над библиотекой, а Фей Ситон – в своей комнате на нижнем этаже. Мертвенно-бледные лунные лучи набирали силу, затмевая тусклый свет лампы и рисуя на стене тени окон.
Майлс, у которого пересохло в горле, неторопливо, тщательно выбирая слова, передал им свой разговор с Фей Ситон. Доктор Фелл перебил его только один раз.
– Джим Морелл! – резко повторил доктор, заставив профессора Риго подскочить. – Закадычный друг Гарри Брука, которому Гарри писал каждую неделю. – Он повернул свою большую голову к Риго: – Вы знаете какого-нибудь Джеймса Морелла?