Клетка из костей

Карвер Таня

— Я ничего не делала. Я вообще из дому не выходила.

Роза огляделась: маленький задрипанный домишко на одной из безликих улочек Ньютауна. Хибары с балкончиками впритык, старые драндулеты бампер к бамперу по обе стороны. С одной стороны улочка упиралась в бакалею с зарешеченными окнами и доской, на которой владелец мелом вывел рекламу дешевого пива. Напротив — фастфуд: жареная курятина, пицца. Закрытый, правда, но с запахом пережаренного масла в воздухе. На каждой стене — отметина какой-нибудь уличной банды. Среди ржавых колымаг на улице выделялся большой,

темный, явно дорогой седан. Роза прикинула, что на нем должен был бы ездить главный наркоторговец в округе.

Она чувствовала, что женщина злится.

— Войти можно? Не на крыльце же разговаривать.

Не спуская с Розы глаз и, похоже, даже не сдвинувшись с места, Донна таки впустила непрошеную гостью и закрыла за ней дверь.

Внутри картина была не лучше. С того самого момента, как она увидела эту женщину, Роза не испытывала к ней ничего, кроме презрения, и теперь поняла, что это вполне оправданно. В доме царил хаос. Коридора там не было — сразу за порогом начиналась гостиная. У стены — поросшая застарелой грязью софа с обтрепанными подлокотниками, которые неоднократно использовались как пепельницы. Коробки с зацветшими огрызками пиццы. Заляпанные кружки и пустые бутылки. Россыпь окурков по полу. И среди этой помойки — горстка старых, поломанных детских игрушек на грязном ковре. В углу стоял большой старый телевизор непонятной фирмы, возле него валялось несколько ДВД.

Присесть Розе не предложили, да она и не рискнула бы.

Донна Уоррен, скрестив руки на груди, выжидающе смотрела на нее.

Роза посетила достаточное количество тренингов и семинаров. Всеобщее равенство. Уважение ко всем, независимо от обстоятельств контакта. Она кивала, пропуская услышанное мимо ушей. Она знала, что нужно кивать. Но сама в эти принципы не верила. Не верила ни единому слову. Потому что — и люди должны это понимать — уважение надо заслужить. А они, как правило, даже не пытались.

Взять, к примеру, ту же Донну Уоррен. Суровые черты лица, агрессивная стойка. Копеечные шмотки и волосы, явно выкрашенные в домашних условиях. Какая-то метиска, без роду без племени, непонятно откуда тут взявшаяся. От нее пахло перегаром, а ее тело выглядело дешевым, потасканным. «Интересно, — подумала Роза, — до чего нужно дойти мужику, чтобы из собственного кармана заплатить за секс с этой швалью?»

— У вас тут, я погляжу, недавно была вечеринка, — заметила Роза.

— Что вам надо?

Донна Уоррен продолжала хорохориться, однако в голосе ее уже слышалась дрожь.

«Похоже, — подумала Роза, — она уже поняла, зачем я пришла».

— Лучше бы вам присесть.

Но Донна не последовала ее совету.

Роза демонстративно заглянула в блокнот, хотя никакой необходимости в этом не было.

— Фэйт Ласомб здесь проживает?

— Да. — Опять эта предательская дрожь. — А вы… Где она?

Роза снова заглянула в блокнот, но Донна не дала ей ответить.

— Опять вы ее замели, да? — Она, видимо, подпитывала себя гневом. — А теперь и малого хотите забрать?

— У нее есть ребенок?

— Да, пацан.

Я его нянчу.

— Ну, боюсь, придется вам еще какое-то время его понянчить.

А вот фразу, которая шла дальше, Роза произносить не любила. Даже если дело касалось таких людей, как Донна Уоррен. Собравшись с силами, она наконец сказала это, используя интонацию, которой ее обучили на очередном семинаре:

— К сожалению, Фэйт мертва.

ГЛАВА 21

— Мертва? Это как понимать? — выпалила Донна. Торопливая, напористая речь была еще одним защитным маневром. — Не могла она помереть.

— Боюсь, именно это и произошло. Может, все-таки присядете?

Донна собиралась уже было послушаться, но в последний момент передумала.

— А на хрена? Она ж от этого не оживет.

— Нет, но мы сможем спокойно все обсудить.

И Донна таки опустилась в кресло — неохотно, с раздраженным видом: ей не хотелось проявлять слабость перед офицером полиции. Роза аккуратно присела на самый краешек софы, боясь испачкать одежду или подцепить какую-нибудь заразу.

— Что… Что с ней случилось?

— Ее сбила машина. В Уэйкс Колне, недалеко от Холстеда.

Донна недоверчиво нахмурилась.

— Уэйкс Колн? Холстед? Что она там забыла?

— Не знаю, Донна. Я надеялась, что вы поможете мне это понять.

Донна посмотрела на нее, словно не решаясь что-то сказать, и таки предпочла промолчать.

Роза задала наводящий вопрос:

— Вы не знаете, где она была вчера вечером?

— А это как вам поможет? Ее уже не оживить.

«Вот идиотка!» — подумала Роза. В ней снова закипал гнев. Она с трудом сдержалась, чтобы не вскочить и не уйти оттуда в ту же секунду. Но, в конце концов, это ее шанс. Она должна доказать, что может вернуться на работу, что она достойна нового звания. Обуздав естественную реакцию, она заговорила как можно спокойнее и с сочувствием:

— Донна, я понимаю, как вам сейчас тяжело, но мы очень надеемся на сотрудничество.

Донна промолчала.

— Где Фэйт была вчера вечером?

Лицо Донны превратилось в настоящее поле битвы. Говорить или нет? Поступиться ли принципами, что вырабатывались годами, и стать заодно с полицией? Розе приятно было наблюдать за этими метаниями, но виду она не подавала.

— Я очень вас прошу, Донна. Я понимаю, что с полицией у вас связаны не лучшие воспоминания…

— Понимаете, да?

— Да. Понимаю. Я читала ваше личное дело. И дело Фэйт тоже. Но это сейчас неважно — важно выяснить, как она очутилась в Уэйкс Колне:

Снова молчание. Роза терпеливо ждала.

— Рассказывайте, — наконец сказала Донна с усталостью в голосе. — Рассказывайте, как все было.

— Она погибла сегодня утром. Выбежала из леса прямо на проезжую часть, возле виадука. Ее сбила машина. Она скончалась на месте. — О второй машине Роза решила не упоминать.

Глаза Донны наполнились слезами. Она заморгала, смахивая их ресницами. Губы у нее задрожали, дыхание перехватило.