Клетка из костей
Шрифт:
Она не стала их сдерживать. Пусть текут. Они, в конце концов, вовсе не значат, что она слабачка. Нет, эти слезы были знаком солидарности. Фэйт заслуживала того, чтобы ее оплакали. После всего, что ей довелось пережить…
Она почувствовала на плече чью-то руку. Роза. В любых других обстоятельствах она бы удивилась этому, но сейчас… Не было на свете человека, который прочел бы эту историю и остался равнодушным.
Казалось, прошла целая вечность. Тем временем на первом этаже мультипликационные дети проживали
Наконец Донна почувствовала, что приходит в себя. Она достала из кармана салфетку, высморкалась, промокнула глаза и взглянула на Розу.
— Что… что же нам делать?
Роза смотрела прямо перед собой — в окно, на улицу. Но в то же время, — сквозь окно, мимо улицы. Донна уловила момент, когда взгляд этот начал твердеть. От гнева. Просчитанного, холодного гнева. Из кармана торчал, поблескивая, кончик ножа, который Роза отобрала у Донны.
— Сделаем пару звонков, — ответила она. — А потом позвоним ему.
— Думаешь, стоит? — недоверчиво спросила Донна. — А если… если это он…
— Один звонок сделаем для подстраховки. А потом позвоним ему. Если это все-таки он…
Роза достала из кармана нож. Повертела его в руке, глядя, как свет играет на лезвии.
— Давай лучше сразу ему позвоним. Послушаем, что он скажет.
Донна кивнула. Теперь она смотрела туда же, куда и Роза. Может, и у нее получится увидеть это. Или нечто подобное.
ГЛАВА 72
Микки нажал кнопку домофона, подождал ответа.
Линн Виндзор жила в одной из новостроек, которые в последнее время росли по городу как грибы после дождя. Он сам жил в похожей. Но не точно такой же, эта была гораздо фешенебельнее. Прямо возле речки, до пристани рукой подать. Микки хорошо помнил этот район: около года назад он повстречал опасного ублюдка на другом берегу Колна.
— Да? — раздался голос из динамика.
Микки замялся. Как же представиться? Микки Филипс? Или это прозвучит слишком фамильярно? А детектив Филипс — не слишком ли формально? Так как же быть?
— Детектив Филипс… Микки Филипс.
Компромиссный, сдвоенный вариант.
— О, здравствуйте, Микки. — Теплый, зазывный голос Линн Виндзор. — Проходите. Третий этаж.
Микки поднялся по лестнице. Да уж, дом и впрямь был куда фешенебельнее. Всюду ковры, все новенькое, с иголочки. Над этим зданием работали не только строители, но и дизайнеры.
И это здание находилось на расстоянии световых лет от изуродованных трупов, с которыми у него ассоциировался весь район.
По крайней мере, он на это надеялся.
Он дошел до нужной двери, поднял руку, чтобы постучать, но остановился. Его одолевали сомнения. Он нарушил устав. Если что-то пойдет не так, у него будут большие неприятности. С другой
Он мысленно несколько раз повторил эту фразу в надежде, что сможет убедить самого себя.
Дверь открылась еще до стука, и он опустил руку, чувствуя себя полным идиотом.
— Здравствуйте. А я услышала, что вы пришли. Проходите.
Она распахнула дверь, впустила Микки и заперлась на замок.
Он попытался рассмотреть гостиную из коридора, но не смог: свет был приглушен. Играла музыка. Он не узнал исполнителя; что-то медленное, томное, но в то же время ритмичное. Сексуальная музыка. Музыка для соблазнения.
— Проходите же, — сказала она из-за спины.
Он чувствовал запах ее духов, ее дыхание на своей шее. Гостиная, куда его пригласили, напоминала разворот в журнале «Домашний уют». Самая современная техника, самые изысканные светильники. Картины на стенах. Даже книги на полке были расставлены идеально.
— Симпатичное у вас жилище…
— Спасибо, но, боюсь, это не моя заслуга: все так и было, когда я въехала. — Она рассмеялась. — Я сама чувствую себя тут незваной гостьей. Выпить хотите?
— Ну…
— В холодильнике есть пиво.
— Да, спасибо, пиво было бы неплохо…
— Располагайтесь! — крикнула она уже из кухни.
«Ага, расположишься тут…» — подумал он, неловко умащиваясь на краешке дивана.
Линн вернулась с бутылкой пива в руке.
— Будете из бутылки или принести стакан?
— Из бутылки, спасибо.
Она села рядом. Волосы заколоты на макушке, длинный шелковый халат — будто только из душа вышла. Судя по тому, что он мог разглядеть сквозь полупрозрачный шелк, белье на ней было соответствующее. Она поджала ноги, усаживаясь поудобнее, и взяла свой бокал с какой-то газированной жидкостью. Кубики льда звякнули о стенки.
Чокнулись. Выпили.
Микки поставил бутылку на стеклянный столик, хотя и понимал, что на поверхности останется влажный круг.
— Вы хотели мне о чем-то рассказать?
— Да, — потупившись, сказала она и улыбнулась.
— Я вас слушаю.
Она поставила свой бокал на столик. Посмотрела ему в глаза — и ткань его штанов невольно вздыбилась в районе паха.
— Я о многом хочу вам рассказать. Но сначала мне нужно сделать это.
Она придвинулась ближе.
— Что же?
— Вот это.
И, обхватив его лицо руками, она впилась ему в губы.
Он старался не отвечать на поцелуй. Потом, когда все закончилось, он уговаривал самого себя: «Ты старался, старался изо всех сил…» Но это была неправда. Едва ее губы коснулись его губ, языки их переплелись, а когда она прижалась к нему всем телом, ткань на брюках чуть не лопнула.