Клетка из костей

Карвер Таня

Глянул на клетку.

Мальчик молчал, забившись в угол. На нем все еще была тонкая больничная рубашка. На руках проглядывали синяки — там, где раньше торчали катетеры. Он не поднимал голову. И дрожал.

Неважно. Скоро вопрос температуры перестанет его заботить.

Скоро не будет ни холода, ни жара, а сам он превратится в искорку — искорку, от которой зажжется пламя Сада. Негасимое, вечное пламя.

До нового жертвоприношения.

И того, что последует за ним.

Он подошел к верстаку. Положил фонарь, взял первый инструмент —

серп. Можно было даже не притрагиваться к лезвию — и так было видно, насколько оно острое. Свет фонаря, ударившись о его поверхность, разбегался по стенам. Он положил серп обратно на верстак.

Забрал фонарь и вышел из комнаты.

Оставалось лишь ждать.

Ждать своего часа.

Ждать.

И смаковать каждую секунду.

ГЛАВА 104

— Садовник, — повторил Микки. — Где его найти?

Линн Виндзор была на грани. Ее трясло. Микки еще никогда не видел, чтобы люди в буквальном смысле тряслись от страха.

— Я… Я…

Он не отступал.

— Ответьте на мой вопрос, Линн. Так будет гораздо проще. Просто скажите, где Садовник.

— Я… Я не знаю…

Он разочарованно вздохнул.

— Жаль. Вы так несчастны. Вам так страшно. Но стоит вам ответить на мой вопрос — и станет лучше. Ну же!

Они почти соприкасались лбами и кончиками пальцев. Он был так близок к заветной цели… Последний дюйм. Последняя попытка. На нее достаточно дунуть — и она камнем полетит в пропасть.

— Ну же, Линн…

Голос Марины в наушнике:

— Молодец, Микки! Если не удастся, спроси у нее насчет Старейшин.

Микки озадаченно нахмурился. Всего на миг, чтобы Марина успела заметить.

— Пожалуйста. Поверь мне на слово. Спроси у нее о Старейшинах. Спроси, где они. Она — Учитель. Скажи, что знаешь об этом.

Голос в наушнике смолк. Микки остался один на один с Линн Виндзор. Он не понимал, о чем говорит Марина, но ее указания давали плоды. Значит, надо продолжать. Надо произносить эти бессмысленные слова.

— Линн, а что ты скажешь насчет Старейшин?

Она вскинула голову, пораженная до глубины души. Заплаканные глаза пронзали его насквозь. Она коснулась его руки. Вцепилась в нее, как будто они вместе только что потерпели крушение на «Титанике».

— Старейшины, Линн… Как ты думаешь, что бы они сказали, если бы увидели тебя в таком виде?

Она дрожала так сильно, что, казалось, могла рассыпаться на кусочки в любой момент. И физически, и психологически.

— Я ведь прав насчет Старейшин, да? В конце концов, ты — Учитель.

Микки понятия не имел, что все это значит, но слова эти возымели колоссальный эффект.

— Ну же, скажи…

Она смотрела на него с немой мольбой. Губы ее шевелились, но не могли вымолвить ни слова.

— Ну же, Линн… — уже почти шепотом заклинал ее Микки. В этот момент они были ближе, чем прошлой ночью. — Расскажи мне обо всем.

Она хваталась за него, как за спасительный

плот. Еще мгновение — и она поползет по столу, только бы прижаться к нему, только бы он ей помог.

— Пожалуйста… — бормотала она как безумная. — Пожалуйста, помоги мне… Помоги…

— Я тебе помогу, — прошептал Микки, боясь нарушить эту хрупкую связь. — Обязательно помогу. Только скажи, где найти Садовника. И я помогу тебе, обещаю.

Она уронила голову в его ладони и зарыдала.

— Давай, Линн. Расскажи мне.

Она посмотрела ему в глаза, приоткрыла рот и…

Дверь в комнату для допросов распахнулась настежь.

— Какого хрена тут происходит?!

Обернувшись, Микки увидел перед собой главного инспектора Гласса. И главный инспектор Гласс был очень зол.

ГЛАВА 105

— Чем ты, мать твою, думал?

Они втроем — Гласс, Марина и Микки — стояли в комнате для наблюдений, тесной даже для одного человека. Трое же там, среди старых шкафов и прочей списанной офисной мебели, казались толпой. А Гласс казался еще злее. Слова его врезались в Микки, как раскаленные шарики свинца.

Линн Виндзор рыдала за столом, утирая слезы бумажной салфеткой. Утешить ее пытался начальник — Майкл Фентон. Приобняв коллегу за плечи, он что-то нашептывал ей на ухо. Звук был отключен, и они не слышали, что он говорит.

Микки не сразу понял, что вопрос Гласса не был риторическим, но Марина опередила его с ответом:

— В офисе больше никого не было, поэтому Микки и обратился ко мне. У него возникли подозрения насчет Линн Виндзор. С ней уже была проведена беседа, но он хотел устроить более формальный допрос.

Она следила за реакцией на лице Гласса. Микки тоже так иногда поступал, потому что не доверял этому человеку, а теперь лишь убедился, что поступал правильно.

— И на чем основаны эти подозрения?

Марина снова взялась ответить.

— В наше распоряжение поступила информация, что она связана с похитителем мальчика, который планирует его убить.

— Что еще за информация?

— Не знаю точно. Что-то насчет Садовника.

На лице Марины не дрогнул ни один мускул.

И это сработало. Было очевидно, что Гласс понял, о чем идет речь. И не менее очевидно, что он намерен прикинуться дураком. На то, чтобы подготовить правдоподобный ответ, ему понадобилось несколько секунд.

— Что… что ты имеешь в виду? Какой еще Садовник?

— Человек, которого мы подозреваем в похищении мальчика, — сказал Микки.

Гласс повернулся к нему. Каменное лицо, холодные глаза.

— И почему вы подозреваете именно его?

— Информация от осведомителя, — пояснил Микки. — Конфиденциального осведомителя. Это… имеет отношение к Линн Виндзор. И я решил ее допросить.

— Но она-то… она-то тут при чем? Она же в юридической фирме работает.

— Да, — кивнула Марина. — А юристы… они обычно ни при чем.