Клетка класса люкс
Шрифт:
– Известно, – кивнул собеседник, вытаскивая соломинку из бокала и делая большой глоток, – но, честно говоря, я надеялся, что ты передумаешь.
– Не надейся, – Челноков поднялся с кресла и с удовольствием потянулся. – Лучше давай стариной тряхнем. Не разучился еще плясать? Тогда пойдем, составим компанию нашей телохранительнице. А то она скоро всех моих гостей до смерти затанцует. Горячая штучка.
– И в постели тоже? – «серый» кардинал вопросительно поднял бровь, отчего лицо его стало напоминать перекошенную от времени маску Пьеро. – Горячая?
– Не знаю, не пробовал, –
– Ну да, ну да, – поспешно закивал Хамисов, – твоя Светка быстренько бы от нее избавилась. Сущая мегера, прости, Вова, за откровенность. И как тебя угораздило… Седина в бороду – бес в ребро? То-то я смотрю, ты во вкус вошел: сначала молодая жена, потом телохранительница.
– Я же сказал, что у нас ничего.
– Так я тебе и поверил! Кого надуть хочешь? Меня? Да я тебя вдоль и поперек изучил. Ты без веской причины шагу не ступишь. Вот и выходит: либо ты ее для себя взял, а не для дочери, либо действительно почему-то боишься за свою Элю. Ты кому-то перешел дорогу, Челноков?
– Я многим дорогу переходил, Володя, – усмехнулся Челноков, глядя пустыми глазами на танцующих, разбившихся на пары. – Только кишка у них тонка со мной поквитаться. В настоящий момент нет ни одного человека, который сумел бы причинить реальный вред мне или моим близким. В настоящий момент…
– А зачем тогда ты эту Нику взял?
– Черт его знает. Взял и взял. Пристал как репей – все настроение испортил. Кончай пустую болтовню и двигай в мой кабинет. Покажу новую огнестрельную игрушку, которую мне поляки подарили…
Мужчины поднялись одновременно, одновременно развернулись и плечом к плечу пошли к коттеджу, оставляя разгулявшихся гостей, в четвертый раз требующих у ди-джея поставить «семь-сорок».
Ох и натанцевалась же я! Не помню даже, когда мне в последний раз доводилось так самозабвенно отплясывать. Словно крылья за спиной выросли – ни усталости, ни одышки. Только минуту назад казалось, что танцевать могу всю ночь без отдыха, и вдруг сдулась, как проколотый воздушный шарик. Ноги дрожат, настроения никакого… Еле-еле добралась до покинутого стола, на котором переливался кровавым цветом мой одинокий нетронутый еще бокал с «каберне». И только нашла удобное положение в неудобном кресле, собираясь насладиться французским вином и одиночеством, как услышала за спиной злобное шипение:
– Даю тебе сроку до субботы, шлюха, – Светлана Семеновна Челнокова была явно не из тех, кто стесняется в выражениях и ходит вокруг да около. – Чтобы духу твоего сучьего в моем доме не было! Тебе здесь ничего не обломится, уж я об этом позабочусь. Припомню, как ты с моим мужем в кабинете запиралась!
Я открыла было рот, чтобы прервать поток столь оскорбительных обвинений, но, обернувшись, поняла, что это бессмысленно. Челнокова была пьяна. И не просто пьяна, а буквально «на рогах». Упираясь головой в литой чугунный столб, Светлана Семеновна обнимала ближайший фонарь в попытке удержаться на убегающей из-под ног земле.
– Ты еще пожалеешь, что захотела его у меня увести. Сильно-сильно пожалеешь!
Молодая женщина оторвалась от фонаря и, сделав
– Убью, – бормотала Челнокова, тщетно пытаясь приподняться и подметая стол волосами. – Всех вас убью, распутные жадные твари! Так и норовите спереть то, что плохо лежит. Только вам не обломится. Мой Вова очень даже хорошо лежит – потому что на мне!
– Светлана Семеновна! Ну что ж вы так! – вывернувшийся неизвестно откуда секретарь Сережа осторожно, но крепко обхватил хозяйку за талию и попытался оторвать от стола. Не тут-то было.
– Дрянь! – взвизгнула Челнокова и попыталась выцарапать мне глаза. – Жаль, те парни не оттрахали тебя как следует. Тогда не стала бы на чужих мужей вешаться!
Аккуратно, чтобы не пролить, я поставила бокал на стол и, схватив совсем уже ничего не соображающую хозяйку за руки, слегка вывернула ей запястья. Поток ругани перешел в жалобные вскрики, но я не отпускала Челнокову до тех пор, пока к нам на помощь не пришли двое дюжих охранников.
– Фу, – шумно выдохнул Сережа, глядя, как уводят в дом жену шефа и отирая со лба трудовой пот. – Видала, что творит? Совсем мозги в виски утопила. Ты как, нормально?
– Да что мне сделается! – хмыкнула я. – Видишь, даже вино не разлила.
– Хороший у тебя характер, Ника. Спокойный. Я бы даже сказал, нордически твердый, – улыбнулся младший Хамисов. – Другая на твоем месте… Ой, извини, я побежал. Мне ее еще до кровати дотащить надо. Потом договорим!
– Ага, договорим, а как же! – запоздало бросила я вслед убегающему секретарю.
– С кем это ты говорить собралась?! – раскрасневшаяся Эля с размаха упала в соседнее кресло и без зазренья совести потянулась за моим фужером.
– С Сережей, – моя ладонь легонько шлепнула по Элиным пальцам. – По-моему, тебе, красавица, на сегодня хватит. Два бокала шампанского ты только при мне выпила.
– Ну да, – Эля невинно захлопала глазками, – два бокала при тебе и еще бутылку вместе с Генкой в его комнате под одеялом.
– Почему под одеялом?
– А чтобы ты не отняла! – как ни в чем не бывало продолжала Эля свое чистосердечное вранье. – Эй, Генка! Иди сюда!
Юный вундеркинд, наряженный по случаю дня рождения сестры в смокинг, который смотрелся на нем несколько дико, вразвалочку подошел к нашему столику и хмуро буркнул:
– Ну?
– Скажи, мы сегодня в твоей комнате две бутылки шампанского выпили! – разошедшаяся именинница даже не заметила, что количество бутылок у нее растет в геометрической прогрессии.
– Может, и выпили, – нахмурился Генка, не понимая, куда клонит сестра, – только не у меня в комнате. Я еще днем к Пашке переехал. У меня с Интернет-подключением засада, а мне сегодня ночью чатиться нужно. Вот он меня к себе и пустил. А сам в моей поживет пару дней. Пока еще фазер ремонтников вызовет. Ему же на мои проблемы плевать.