Клетка. Нечеловеческий приём

Грозд Евгения

— Мне и одного достаточно, — замотал головой, будь моя воля остался бы здесь навечно.

— Не обсуждается, — громыхнула женщина и удалилась.

Вот чёрт!

ДЖИЛЛ

Наступила глубокая ночь. Тихая и беспощадная. Понимала, что пора готовиться встречать уже шестой день в одиночестве, без него. Как задушить это чувство? Раньше оно мне было дорого, но сейчас разбирает меня на малюсенькие кусочки пазлов.

Сегодня мне сняли швы на лице и наложили дышащую повязку. Ребро болело теперь только при резком беспокойстве. В целом жизнь

идёт дальше, лишь напрягая иногда дикими воплями заключённых в коридоре. Звуки дверей, электронных замков заставляли периодически вздрагивать.

Эти дни забрали у меня сны, превратив их в жестокие и холодные всплески волны бреда и бесполезных картин в сознании. Вот и сейчас я, вроде бы, сплю, но поверхностно.

Проснулась от жутких криков в коридоре. Они были и раньше, но не такие. Ночник в углу не горел, хотя обязан для санитаров. Встала и прислушалась. Какофония звуков не внушала спокойствия. Вконец, все эти звуки увенчала тревожная сирена.

Вздрогнула, в страхе глядя на стены и двери палаты. Что происходит? Удовлетворяя любопытство, подошла к двери, чтобы через окошко выглянуть в коридор, но, к своему удивлению обнаружила, что она открыта. Выйдя наружу, поразилась — в коридоре темень, освещала помещение только яркое ночное светило, максимально приближённое к окнам. Весь этаж кишил вышедшими на волю больными.

Боже! Холодок страха прошёлся по моему телу, понимая, что это может за собой повлечь.

Нет электричества?! В таких местах этого не должно быть! Где аварийное?

Эхом по коридору неслись звуки борьбы, боли, гнева, возмущения, слёз, мата.

Вернись в палату! Тут опасно и для тебя! Но я слишком поздно об этом подумала. Кто-то пребольно схватил меня сзади и припечатал лицом к стене. Чьё-то жадное сопение в затылок и грубые руки устремились к моей груди и в трусы. От ужаса истерично закричала, пытаясь вырваться.

— Помогите!

— Заглохни, сука! — удар по голове, и я упала на пол. В глазах плыло.

В свете луны увидела это чудовище — гнилые зубы, лысая голова, усеянная татуировками, худое жилистое лицо со шрамом на виске, больничная рубаха. Он сопел и яростно драл с меня одежду. Тянул за бинты, парализуя волной боли. Вложив последние силы в удар, пнула его ногой. Искря звуками боли и ярости, он отлетел.

Ведомая страхом и адреналином, рванула от него прочь, едва успев в последнюю секунду вырвать ноги из его цепких лап. Я его добыча, которую он просто так не отпустит. Чувствовала преследование спиной. Завернув за угол коридора угодила в другие объятия. В голубом лунном свечении узнала своего мучителя. Ему и секунды хватило понять, что происходит. Мгновенно увёл меня за спину и выкинул кулак ровно в физиономию моего преследователя. Лысый улетел в стену.

Толчок в больные рёбра с целью отодвинуть от опасности как можно дальше.

— Матёрый, уймись! Назад!

Но тому сейчас абсолютно всё равно. Он стеной шёл на таран, словно зверь на дичь. Темноту озарил электрический разряд электрошока, пущенный в заключённого. Матёрый даже не вскрикнул, нанёс удар моему защитнику в живот

и в лицо, нокаутировав. Перешагнул поверженого и бросился на меня.

Успела увернуться на пару сантиметров, но, перехваченная за волосы, рухнула вместе с Матёрым на пол. Панически закричала, понимая, что он залезает на меня. Ударил лбом о пол. Теперь просто обездвиженная, ждала либо расправы, либо спасения.

Снова звуки борьбы прямо на моём теле. Хрипение. Хруст. Матёрый падает замертво слева от меня. Вижу всё его сумасшествие, которое потухает в широко открытых глазах. Смотрела в этот мёртвый взгляд не в состоянии встать.

Сильные руки буквально за шкирку подняли с пола и прижали к знакомому телу.

— Живо в палату, — поволок по коридору назад, переводя в стремительный бег и раздавая оплеухи и нокауты всем, кто делал попытки нападения на нас. — Быстрей, быстрей…

Втолкнул в камеру, но сам не успел. Дверь хлопнула и за ней услышала звуки ещё одной борьбы. На него напали.

Удрала в самый дальний угол камеры, боясь издать хоть единый звук, одновременно моля, чтобы мой враг стал победителем в этой невидимой и жуткой схватке. Звуки драки прекратились. В панике следила за дверью. Боже, здесь даже защититься нечем! Ударить подушкой?!

Крики больных и санитаров, вводили в неописуемый страх. Там в коридоре шла настоящая бойня, а я как на ладони. Никого, чтобы спасти. Прошу, вернись хотя бы ТЫ! И была услышена.

Вскрикнула, когда в палату снова влетели.

— Тихо, тихо…. Это я… Я

Он?! Я рада ему?! Да, чёрт возьми, рада.

Он поравнялся со мной, наблюдая за дверями. Прильнула к его груди и вжалась лицом. Сильная и потная рука крепко обняла, прижимая к себе.

Я в безопасности?! С ним?!

— Что происходит? — шепнула с дрожью в голосе.

— С электричеством какой-то сбой… Сука! Даже аварийка не сработала, — он зол и напуган. Его тяжёлое и учащенное дыхание наполняло собой всё помещение. — Спецвооружение уже здесь… Когда свет уже дадут? Хрень полная.

Обнимал, гладил по спине и плечам. Ощутила воочию его страх и беспокойство. Нет, я не хочу, чтобы в нём были эти чувства! Их нужно убрать! Они должны уйти…

Обняла за талию и прижалась к мужчине, как к своей последней надежде. Ответом стала его ладонь в моих волосах и поцелуй в макушку. Крепко обнял и замер.

— Всё нормально будет… Не бойся, — мягкий шелест его губ в лицо. — Сейчас всё уладят. Надо подождать немного.

Не боюсь… Больше не боюсь. Почему?

Глава 16. Первый проигрыш

ДЖИЛЛ

Свет вспыхнул в коридоре через некоторое время. В моей палате по-прежнему оставался только ночник.

— Наконец-то, — облегчённо выдохнул он.

Сейчас увидела, как мужчина избит. Сильная рана на виске постепенно заливала правую сторону его лица, жуткие рваные ссадины выступающие из разодранных лохмотьев одежды, созревающие синяки на щеке, шее и руках. На костяшках пальцев кровавые насечки с кусочками ободраной кожи.