Клетка

Рейвен Елена

— Черт! — ругаюсь себе под нос.

— Он ушел, — слышу сообщение в гарнитуру.

“Бл***! Теперь козел заляжет на дно и ничем его не выкурить, да ещё и подстрахуется, спихнув на кого-нибудь свои дела. Может быть, даже на Косаря.”

Сказать, что мне жаль, значит, соврать, но если смотреть на бандита просто как на человека, то он даже вызывает уважение преданностью своим принципам.

— Спускайся, Мамба, — это уже голос Бульдозера. — Ты отлично отработал свою часть.

— Да, вот только ублюдок ушел.

— Ничего, теперь за этой лисой начнется

погоня везде. Ему не скрыться нигде от нас.

— Не уверен я в этом, — ворчу себе под нос, отключив микрофон гарнитуры, и спускаюсь с крана, а после подхожу к мужикам, которые собрались в полукруг в ожидании скорой для двух раненых СОБРовцев.

— Я не попал в этого козла, — подхожу ближе к Свиридову. — Одного из его быков подстрелил, но и только.

— Мы поймаем его и мало ему не покажется, прежде чем он попадет в СИЗО.

— Надеюсь, я бы тоже не отказался от свидания с этим поганым ублюдком.

— Договорились, я наберу тебе.

— Ладно, не хочу светиться здесь, тем более сейчас, когда такая засада сорвалась.

— Спасибо тебе, Саня, — Свисток снимает маску и шлем и обнимает меня по-братски. — Если бы не ты, наших бы полегло намного больше.

— Это работа, твоя и моя.

— Не отказывайся от благодарностей, — хмыкает коллега. — Тем более, мало кто скажет такое, учитывая специфику твоих навыков и работы.

— Ладно, я поехал, надо свалить, пока меня не хватились.

— До связи, Мамба.

— До связи, Свисток.

— Эй! Попрошу! — но на его возмущение я лишь смеюсь, а после сваливаю с этого места и, садясь за руль, снимаю трубку, увидев звонок Косаря.

— Хэй, Мамба, где ты пропадаешь?

— Отсыпаюсь после пьянки вчерашней, — вру без запинки. Я вчера действительно пил и это видела эта шалава Таня.

— Ты нужен сейчас в клубе.

— Буду через час, может, чуть больше, как дороги.

— Поторопись, — и Косарев бросает трубку.

Ну вот и ответочка. Не успел пороховой дым осесть, как эта пас**да уже поднял всех на уши. Но я сказал, что приеду через час, поэтому и не спешу вообще, выезжая на трассу. По пути ещё заезжаю в супермаркет, прикидывая, что дома шаром покати, а больше позаботиться обо мне некому. Но колбаса может хотя бы набить живот. А упаковка пива не даст напиться в слюни. Да и матери надо будет завести еды, потому что деньги она все спустит на бухло своих еб*рей. Поэтому багажник полон продуктов, и только после я направляюсь в “Лофт”. На парковке уже стоит простреленная мной машина. Отчетливая дырка от пули красуется в её боку. Улыбаюсь, но лишь мысленно, спускаясь в клуб. Здесь уже ходит по всему главному залу политик, словно тигр в клетке.

“Ничего, ублюдок, скоро ты будешь в четырех квадратных метрах, с решетками на окнах” — обещаю ему про себя, пока подхожу к бару и прошу себе кофе у бармена.

— Ты через Китай ехал? — взрывается политик, но я лишь поднимаю бровь и перевожу взгляд на Косаря.

— Я говорил.

— А что случилось? — мне легко можно в кино идти играть.

— Что случилось?! Что случилось?! — он останавливается рядом со мной

и бьет кулаком по барной стойке, так что моя чашка подпрыгивает и переворачивается. — Меня едва не пристрелили!

— Да вы что?! — делаю круглые глаза. Станиславский бы позавидовал. — И кто? Конкуренты?

— Не знаю! Но вы должны решить эту проблему, если хотите получать свои шуршащие банкноты.

— Хорошо, я узнаю, что смогу. Катенька, можно мне кофе всё же, голова трещит нереально после вчерашнего.

Делаю вид, что не замечаю брезгливого выражения на лице Ерошина. Но сейчас мне не это надо, главное, узнать, куда эта крыса спрячется.

— Уж постарайся, — он отходит.

— А вам бы на дно залечь, если заварушка серьёзная.

— Да не буду я прятаться. Пусть только попробуют ещё раз сунуться.

Поджимаю губы, прикидывая, как его выкурить из города и там устроить несчастный случай. Но вслух ничего не говорю, продолжая попивать кофе.

— Мамба, надо найти тех, кто напал на Андрея Алексеевича.

— Да я понял это уже, понял, можно мне кофе допить, прежде чем я начну соображать?

— Не дерзи, мальчишка, — Ерошин опять оказывается рядом.

— А то что?

— Тебе не понравятся последствия!

— Эй, эй! Успокойтесь, Саня устал, вы пережили такое сегодня, поэтому у всех нервы на пределе.

— Мне нужно понимать, куда вы ехали или шли, когда на вас напали, сколько было нападавших, говорили ли они что-либо?

— Я был на встрече, — начинает политик. — Они появились из ниоткуда, и сразу началась пальба. Даже машину мою прострелили.

— Ого, — удивленно поднимаю брови. — И кто был с вами на той встрече? Вы уверены, что это не он подставил?

— Я ни в чем и ни в ком не уверен, — он тяжело смотрит на меня. — Даже в вас с Косарем.

— Тогда зачем пришли сюда? — мой вопрос вполне резонен.

— Потому что вы повязаны со мной в этом бизнесе, и что потеряю я, то потеряете и вы.

— Ладно, поищем мы ваших недоброжелателей, а сейчас можно мне, наконец, ехать? У меня есть ещё дела помимо поиска злодеев.

— Вали отсюда, — отмахивается политик, но я пропускаю его ответ мимо ушей, кидаю на стойку пять сотен и встаю, направляясь на улицу.

Пусть посидит в клубе, подумает, что и как, а я пока расскажу своим, что он не собирается прятаться. Сажусь за руль и резко выезжаю с парковки, словно действительно опаздываю, и лишь оказавшись на трассе, набираю Бульдозера.

— Он не собирается прятаться, — докладываю, не упоминая имен. — И даже не знает, кто на него напал.

— Отлично, подержим его в напряжении, а после тепленького возьмем.

— Да, но надо будет подкинуть ему парочку зацепок.

— Это без проблем. Жду звонка.

— Ок.

Отключаюсь и направляюсь по проспекту в Измайлово. Заезжая во двор, я понимаю, что последний раз был здесь, когда Василису привозил в парк. И домой даже не заходил. Поднимаюсь на четвертый этаж и открываю дверь в квартиру, где я провел всё своё детство и юность, занося пакеты с продуктами, и не узнаю свою квартиру.