Клетка
Шрифт:
– Егор Иванович, Судняка привезли, – Миронов без стука вошел в кабинет.
– Которого?
– Старшего. Заводить?
– Давай.
Михаил был без наручников. Больше похожий на усталого старика со скамейки в городском парке, чем на преступника, он затравленно посмотрел на Беркутова.
– Присаживайтесь, Михаил Ильич. У меня к вам сразу первый вопрос. Где ваш брат?
– Он был у меня с час назад. Мы повздорили, – Судняк показал на свою губу, и он ушел. Куда – не знаю.
– И не догадываетесь, где он может скрываться. Ведь он
– Он предлагал мне билет на самолет, – прямо не ответил Михаил на вопрос.
– Куда? Какой рейс?
– Семнадцать часов. Лодзь.
– Миронов! Группу в аэропорт, – Беркутов посмотрел на часы. Должны успеть.
– Михаил Ильич, у меня к вам предложение. Вы рассказываете все, о чем знаете. О покушении на Зотова, на Курлина, об убийстве братьев Кисловых.
– Курлина? А этот причем? – удивление Судняка было подлинным.
– Вы хорошо знаете Полину Семеновну Курлину?
– Да, это моя любимая женщина, – в голосе Судняка послышался вызов.
– Что вы знаете об ее отношениях с покойным мужем?
– Не было у них никаких отношений. Они и встречались-то редко. А я его так и не видел ни разу. А вы что, меня подозреваете в его убийстве?
– Согласитесь, мотив был. Он мог вам мешать.
– Чем?! У нас с Полиной ее бывший муж даже темой для разговора не был! Да и чем он мне мог помешать? Они официально разведены, живут давно в разных квартирах.
– А сын?
– Саша? Он с мамой. Насколько я знаю, с отцом он виделся регулярно.
– Какие у вас отношения с сыном Курлиной?
– Никаких. Я его видел только на фото. Я никогда не хожу к Полине домой, она приходит ко мне.
– Почему?
– Почему? – Судняк задумался, – Кажется, она недавно сменила жилье. Ремонт не делала. Не знаю, как-то не думал об этом. У меня хорошая квартира. А к чему эти вопросы?
– Были ли какие-то материальные трудности у Курлиной в последнее время?
– Я не знаю. Если бы вы поточнее сформулировали то, что хотите узнать, я бы смог более внятно ответить на ваши вопросы. Вы Полину в чем-то подозреваете? Она никакого отношения к делам моего брата не имеет. Она с ним даже не знакома. Это моя личная жизнь. Хотя…
– Что?
– Игорь на днях завел разговор про Полину. И что-то плел про то, что она должна кому-то большую сумму. Но я ему не поверил.
– А с ней вы на эту тему не говорили?
– Конкретно, нет, – Михаилу вдруг вспомнился тот странный разговор.
– Хорошо. Вы должны были уехать сегодня?
– Нет. Я не был готов. Я не говорил Полине об отъезде ничего конкретного, послушался Игоря. А сегодня, когда он прибежал ко мне и стал настаивать на немедленном отъезде, я отказался. На этой почве мы и поссорились, – он опять дотронулся до своей разбитой губы, – Он хлопнул дверью и ушел. А я позвонил Полине, попросил срочно приехать. Она, наверное, уже у меня, – добавил он с тоской.
– В таком случае, она скоро будет здесь, Михаил Ильич.
– За что?!
– Не волнуйтесь вы так, мы только зададим
– Нет. Я узнал о том, что это дело рук Игоря от него самого. И много позже.
– За что Зотов вас уволил?
– Мы по поддельным документам вывозили продукцию с завода.
– Вас на завод устроил ваш брат?
– Да. Я получал процент.
– Как Зотов на вас вышел?
– Один из охранников потребовал увеличить долю. Я отказал. Он пошел к Зотову напрямую. К тому же, в его руках оказались копии нескольких липовых накладных и записи по графику вывоза товара. Зотов заставил подписать меня передачу пакета акций на нового зама Кислова и вышвырнул вон.
– И вы решили, что через год можно попытаться все вернуть?
– Не я. И даже не Игорь.
– Кто, вы знаете?
– Шамирский. За всем этим стоит Шамирский Лев Борисович собственной персоной. Он потребовал с Игоря за сорванные поставки деньги. Не знаю, сколько. У меня все равно ничего не было. И Игорь продал что-то из своего бизнеса, расплатился. А потом сказал, что этого оказалось мало. Шамирский потребовал убрать несговорчивого Зотова. На его место планировали своего человека.
– А Кислов?
– А что Кислов? Его уволили бы сразу, как только пришел новый директор. Зотов обещал мне, что никому не расскажет об инциденте с моим увольнением. Уверен, и Кислов ничего не знал. Если бы не покушение, никто, и вы в том числе, ничего бы не знали об этом. Зотов всегда умел держать слово, я за это его уважаю.
– Хорошо, попытаться убрать Зотова во второй раз, похоже, не рискнули. Почему взялись за Кислова?
– Игорь сказал, что Зотов, прежде чем уйти с директорства, перед учредителями поставил вопрос о назначении Кислова на его место. И те согласились. Человек Шамирского пролетел.
– И тогда решили убрать и Кислова. А прихватить, заодно, и его семью. Или на что вы рассчитывали?
– Нет, нет. Все не так! Игорь сказал, что Кислова нужно только припугнуть хорошенько. Ведь Зотова чуть не убили. Должен же он был испугаться того же?
– Когда вы узнали, что братья Кисловы погибли?
– Сегодня Игорь сказал. Поэтому я не хотел с ним ехать. Я не хочу, чтобы меня считали убийцей. Не хочу! – голос Судняка сорвался на крик.
– Успокойтесь, Судняк. Степень вашей вины определит суд. И, разумеется, ваша откровенность будет учтена.
В кабинет постучали.
– Входите.
– Вот! Вот этот человек! Это Михаил Судняк! – вошедший в кабинет вместе с конвойным Вано Сванидзе стоял и тыкал пальцем в сторону Михаила.
– Я впервые вижу этого мужика! – Судняк испуганно посмотрел на Беркутова. Он ничего не понимал.
– Так, Михаил Ильич. Что-то у нас не сходится. Так кто вам приказал подложить подарок со взрывным устройством в общую кучу? А, Сванидзе?
– Вот этот! Михаил Судняк! – глядя на ошарашенного Михаила, твердо произнес тот.