Клеймённые

Хард Леона

— Убей ее Игорька, — тихонечко на ушко шепнул предложение. — Иначе она тебе никогда не даст.

А тихонечко я сказал, потому что в данный момент нас обслуживала подруга Абрамовой, и я чуял ее пристальный взгляд хищницы. Хотя рассматривала ненавязчиво, но у меня имелся нюх на интерес со стороны девушек. По лицу сразу мог распознать, хочет тебя телка или нет.

Официантка как могла продлила время возле нашего столика, распрямилась гордо, демонстрируя грудь в белой рубашке с небольшим вырезом, темная коса перекинута через плечо, создавая

облик невинной девочки:

— Вам что-то нужно еще? — заискивающе спросила, источая ауру невинности, а-ля я яркий цветочек, срежьте меня с веточки, буду услаждать ваш взгляд.

— Нет! — отмахнулся и повернулся к Андрею опять. — Я вообще удивлен, как она согласилась с тобой поужинать. Мы ей всю молодость испортили. Помнишь ее первое свидание: оделась в желтое платьице, прическу соорудила, — показал себе на голову, изображая гнездо на волосах. — А мы ее из водных пистолетов обстреляли. Пиф-паф! Визжала она! — засмеялся над воспоминанием, в перерывах между словами медленно попивая принесенный коньяк.

Андрюха не оценил, промолчал на воспоминание. Мне-то было смешно издеваться над сестрой, а ему похоже теперь стыдно. Андрюха ей юбку однажды задрал при всем сборище в школе, бедняга — Ленка рыдала в туалете, засветившись перед всеми в нижнем белье. Я чуть легкие от смеха не выплюнул в тот день.

— Давно бы убрал ее Игорька и дело в шляпе. А пока что смахиваешь на преданного песика, бегаешь за хозяйкой...

Не ожидал от Андрея подобной реакции. Перебил, развернувшись ко мне, и явно показывая недовольство на лице, озвучил:

— Сам-то до хера крутой? А за Абрамовой на задних лапках бегаешь, выпрашивая у нее свиданку! — на его голос близстоящие столики повернулись, опять с любопытством поглядывая на нарушителей порядка. Конечно, в ресторане царила тишина и разговаривали в пол голоса, негоже эмоционально разговаривать в общественном месте. Хорошо хоть, пренебрежительно не шикнули.

— Это... не то сказанул, сгоряча вырвалось, — запоздало друг пошел на попятную.

А я устремил взгляд на черный коньяк в стопке на столе и почему-то очень пристально его изучал, как будто он самый интересный. Чернота...чернота...

Я как будто по горло залез в эту черноту и меня засасывало туда сильнее и сильнее. Я, как дурак, спокойно барахтался и не понимал, что с каждым движением-сопротивлением засасывало всё глубже. А теперь очнулся и понял, что застрял по шею, дойдет жидкость до носа и задохнусь в этой черноте.

— Гектор! Отвисай! — выкрикнул Андрей в ухо и толкнул в плечо рукой, а я даже не дал ему в нос за это. — Серьезно, расслабься. Я пошутил неудачно!

— Повтори-ка это слово! — приказал, не отводя взгляда от черноты перед собой. Как же я опрометчиво отпустил оборону, а соперник оказался невинно-опасным.

— Какое? — удивленно шепотом спросил Андрей. — Бегаешь?

— Точно! — подтвердил.

Я говорил, что в ресторане практически идеальная тишина, негоже говорить в полный голос. Но сейчас казалось, что гости резки обернулись

в мою сторону и смеялись. Нет, чужой смех обычно оставлял равнодушным, похоже на назойливое жужжание насекомого. Единственное желание, возникающее при этом звуке — взять каждого неудачника за шкирку и перевернуть мордой в стол с деликатесами.

— Гектор! — позвал Андрей. — Когда ты замолкаешь, я боюсь за чью-то жизнь. Что ты задумал?

Я локти поставил на колени, скрестив ладони на носу лодочкой, и напряженно разглядывал назойливые точки людей в элегантных платьях и костюмах. И до тошноты было неприятно смотреть на них.

Телефон Андрюхи зазвонил, тогда же он, наконец, прекратил подталкивать в плечо и раздражать. А я перестал смотреть в эту массу скучных, тупых людей. А с каких пор, Абрамова получила честь называться не серая масса для меня? Она — серое, блеклое пятно и никак иначе. Обычная соплячка, коих миллион на планете, внешность тоже, таких еще тысячи на планете. Ходит, как замарашка, визгливая и в голове две извилины. Типичная тупая баба!

Не хочет, так хочет. Я не мелкий пацан вставать на колено и петь серенады у окошка, может еще ручки целовать?

— Отлично! — услышал часть разговора Андрюхи. Телефон он кинул на стол, тот с грохотом пролетел по темной поверхности дерева и едва не задел мой бокал с коньяком. Пока не лишился напитка, я взял его и махом осушил. — Ей не с кем Анжелку оставить, нянька не смогла прийти! Опять продинамила! Я знаю, она мстит за детство.

Ради свидания Андрей надел брюки и белую рубашку, но друг ненавидел официоз также, как и я. В этом костюме двадцать раз вспотеешь, проще в футболке. Андрюха взял стопку и опрокинул вслед за мной.

Сколько я сегодня алкоголя намешал, будет весело!

Все важные для себя вопросы я решил, поэтому вновь с улыбкой приобнял за плечо друга и прижал к своему боку:

— Набор джентльмена ждет нас сегодня! — заметил я, теперь уже веселый, а вот Андрей не очень. Повторил мою прежнюю позу: локти поставил на колени, а тело подал вперед, выдохнув воздух, и создав ртом забавный звук «брррр».

— Мне завтра на смену к восьми, — жалобно ответил Андрей.

— Не бойся начальник разрешает... Я тоже завтра в первую.

— Тебе больше заняться нечем, как на смены ходить? — друг взглянул ненароком из-под плеча.

— А то разжирею... — насмешливо выдал. — Ох, с похмелья я злой и, не дай бог, словлю хоть одного Клейменного.

Совместными думами определили сегодня такой набор джентльмена: убийственная доза коньяка, сигары, бильярд и парочка Роз на нем ... каждому.

Надо было только семейку Ольгердовича покинуть и какую-нибудь тупость придумать, чтобы исчезнуть с глаз долой.

Я как будто вынырнул из черноты, энтузиазм распирал изнутри, свобода. Светло и ничто не мешало двигаться и делать, что хочу. Какие заморочки с бабами? Нужны они больно? Заставлять кого-то не намерен. Это бабы сражаются за мое внимание, а не наоборот.