Клеймо на душе
Шрифт:
Это расстраивало Михалыча. Он привязался к Богдану искренне и крепко. И давно не держал никакого зла за давешнюю аварию. Почти сразу проникся теплом к парню.
Жизнь так сложилась как-то… по-пустому, что ли. Горько. С каким-то безысходным пониманием, что никому нет до тебя дела в этом мире, ни до твоих проблем, ни до боли или муки. Не среди людей, среди высших сил… А может, и самих этих «высших сил» тоже нет. Выдумки, попытки обрести хоть какую-то надежду… Только фигня это все. И надежды нет.
У него сейчас никого не было: жена с малым сыном погибли в аварии много лет назад, и после этого Михалыч так и жил сам по себе, словно перекати-поле. Не нашел никого, да и не искал. До сих
Когда его самого машина Богдана сбила, даже надеялся, что умрет. Не цеплялся за жизнь вообще. Но эти двое, Богдан и его отец, упрямые гады, буквально зубами в него впились, заставили врачей откачать…
Михалыч усмехнулся в мыслях, вспоминая это. Не злился тогда на парня, это да. А вот за то, что откачали, «спасибо» не сказал. Но потом как-то полегче стало… Богдан к нему почти постоянно приходил, каждый день, как на работу. И Юля с ним частенько заглядывала. Уже тогда было видно, что между этими двоими искрит и жаром пашет. Сейчас поменялось многое, но огонь между ними пылал с такой же силой, если не сильнее. Да только теперь, зная больше, Михалыч понимал и то, что хватало вокруг них и зависти, ненависти, а еще банальной дурости самых близких. И от этого у него болело сердце за этих людей, которых почти своими детьми считал.
Наверное, Богдан ему погибшего сына в какой-то мере заменил, Михалыч передавал парню все то, что своему пацаненку так и не успел рассказать, научить, поделиться о жизни.
А позавчера к нему нежданно пришел Дмитрий, отец Богдана… О помощи просил. И теперь все стало гораздо сложнее. Потому что, когда Михалыч выслушал Дмитрия, когда понял, какие глупости тот творил, какими-то своими дикими доводами руководствуясь, с точки зрения простого человека… впору за голову было хвататься и волосы на себе рвать. Да Дмитрий это и делал, похоже.
Михалыч и раньше не особо верил в то, что Юля могла Богдана предать. Он-то видел, как эта девочка любит парня, помешана на нем. Теперь же… сомнений не осталось, хотя Дима честно сказал, что сам ничего толком о той ситуации не знал тогда, хотел себе в плюс обернуть, но только больше сына оттолкнул. А теперь боялся, что если всплывет все, то и уважение, доверие и привязанность Юли потеряет, которую тоже давно дочкой считал.
— Как таким идиотом можно было быть? — не особо расшаркиваясь, хмыкнул Михалыч, слабо представляя, каким образом все можно разрулить, еще и так, чтоб самого Дмитрия не особо чернить в глазах детей? — Как мог им позволить себя уничтожать? Они же себя оба выжигают…
Дмитрий промолчал. Видимо, и сам свой идиотизм осознавал. А уж характером они с сыном были так похожи… Два барана, короче.
— Юля замуж собралась. Терпеть устала, наверное… Не хочу, чтобы она на это шла. Ведь и сам вижу, что не будет ей ни с кем другим счастья, — только и пояснил скупо Дмитрий. — Мирить их надо…
— Ссорить их не нужно было, умник, — ввернул в ответ очевидное, но не отказался.
Михалыч не столько ему помочь решил, сколько молодежи. Не заслужили ведь той мясорубки, через которую их пропустили, да и сейчас мучили. А уж когда сегодня вечером, тайком… чего уж, подглядывая, хоть и не лез слишком близко, но понаблюдал за этими в офисе, куда его Дмитрий провел… Господи! У самого сердце болело. Слишком хорошо Михалыч знал цену каждого мгновения
Надо мирить. Тут он готов был поддержать отца Богдана. Вопрос в другом — как? Чтоб еще и не выдать, насколько сам Дмитрий натупил в свое время?
Вот и пытался Дана самого сейчас подтолкнуть к пониманию совершенных ошибок. А там, даст бог, так увлекутся примирением, что об остальном пока не вспомнят.
Хотя сам не мог не думать и не вычислять, кто же их так ненавидит-то, чтоб столько боли доставить?
Глава 7
«Все просто, он тоже любит дым,
и так легко, как с ним,
мне не было с другими.
Так просто, все просто…»
Прошлое
Его разбудил какой-то шум, похоже, двери хлопнули внизу, кто-то тихо разговаривал, пытаясь приглушить голоса. Родители вернулись. И чувствовалось же, что не хотели шуметь, видно он просто насторожен был.
Ким спала, но и во сне, казалось, выглядела получше, словно ее отпускало, как-то свободней дышала… прям ему в шею. Наверне, во сне уткнулась носом Дану в ямку между плечом и ключицей, и теперь теплое, мягкое дыхание девчонки щекотало кожу, отчего Дан чувствовал себя как-то непривычно хорошо, комфортно и уютно. А Юля, наверное, уже частично вернув себе власть над телом, хоть и спала, еще и высунула руку из-под одеяла, обхватив его, и ногой умудрилась Дану бедра придавить, как-то завернувшись вместе с покрывалом. Потому ему самому, очевидно, было очень даже тепло… чтоб «жарко» не сказать, хотя так и не укрылся же.
Улыбнулся, не задумываясь, прижался губами к ее волосам, только спустя несколько мгновений осознав, что делает, и что его пальцы в ее волосах уже плотно зарылись.
Хм… Надо бы к себе перебираться.
Вообще, выбираться из этого клубка рук и ног не хотелось. А стоило пошевелиться, как и Ким сместилась, ее лицо, чуть сухие, приоткрытые во сне губы, уперлись ему в кадык. Бог весть какая «ласка», да и целиком же непреднамеренная, тем более что малая крепко спит… А его прошибло так, будто тонкие пальцы Юли плотно обхватили ему член, сжав головку, — в паху огонь и моментально стояк… Ни фига себе! Да его так с пубертата не пробивало, кажется! Со сна что ли?
Аж немного неловко стало, в душе какой-то внутренний упрек, словно сам не лучше того мудака, что ее вчера опоил, но и не думал же Дан ничего такого… До вот этой секунды. А сейчас прям накрыло всякими мыслями с головой.
Т-а-ак, стоп. Пора выбираться отсюда: и из ее тонких ручек, и из этой кровати, да и из комнаты «сестрички», пока собственное тело не предало.
Дан осторожно, стараясь не потревожить этот, уже спокойный, сон Юли, передвинул ее руку, даже с каким-то сожалением снимая ладонь со своей груди. Так же осторожно выбрался из-под бедра девчонки, чувствуя себя каким-то эквилибристом: опираясь одной рукой на пол и, практически на весу, вылезая из постели. Бухнулся на пятую точку, ощутимо ушибив копчик. Хмыкнул, представив, как это со стороны выглядело, словно он испугался, что Ким на его «честь» посягает, и как калечный краб из ее постели сдает назад.