Клеймо

Фави Ксения

— Сначала покажите деньги, — велела она. Еще не хватало быть одураченной любителем проституток.

Японец приподнял бровь, но выложил из портмоне тонкую стопку долларов. Снова кивком пригласил ее присесть. Софья послушалась.

— Соня, — иностранец зачем-то начал с ней диалог, — по большому счету, интим с вами мне уже не нужен.

— Зачем тогда позвали?! — Соня задохнулась от возмущения. Столько страха натерпелась, а Акира видите ли передумал.

— Успокойтесь, — попросил постоялец номера на своем языке, — у меня к вам серьезный разговор и очень специфическое дело.

Но прежде, покажите мне вашу татуировку.

Софья удивилась, что за извращение придумал для нее японец? В голове вдруг так явно прозвучал голос отца из детства — никто не должен видеть клеймо, иначе тебя украдут! Но Акире явно незачем ее воровать. Пора избавляться от детских комплексов, иначе она точно уйдет отсюда ни с чем.

Еще недавно она сбежала бы в истерике. Но ситуация с Костей настолько вытравила все чувства внутри, что ей было почти плевать. Соня медленно подняла черную водолазку.

При виде черного круга на нежной коже под грудью у Акиры вспыхнули глаза. Он надел очки, подошел очень близко. Дотронулся до отметины, слегка растягивая. Потом наоборот сжал. Покачал головой, точно соглашаясь с чем-то.

— Соня, — осторожно произнес Акира, — не пугайтесь, но я знаю, где вы учились в Японии, и что с вами происходило.

Софью охватила паника, повинуясь странному, практически животному, инстинкту, она бросилась к двери. Но створка была наглухо заперта. Со страхом и злобой в глазах она повернулась к иностранцу. Он же был спокоен.

— Софья, я не причиню вам вреда. Почему вы не используете те возможности, которыми наделило вас пребывание в нашей школе?

— Нашей?.. — Соня вытаращила глаза. — Если честно, я мало помню те времена. Остались знания, уровень языка… Но вот то, как я жила в интернате, ходила на занятия, я совершенно не помню.

Соня первый раз заговорила на тему учебы на востоке с кем-то кроме отца. Период той жизни был окутан дымкой забвения и страха. Папа строго настрого запрещал даже думать о тех временах. Говорил — они услышат твои мысли, а слова и подавно. Придут и высосут из тебя всё живое. Маленькая Соня не понимала, что конкретно имел в виду отец. Представляла полчище вампиров, которые тут же схватят ее, как только она заговорит о школе или покажет чужому клеймо.

— Все ясно, — резюмировал Акира, — они поработали с вашей памятью напоследок. Соня, послушайте, вы не самый простой человек…

Акира пустился в рассказ, и с каждым словом Соня все больше не понимала — радоваться ли ей или лучше броситься в окно.

Небольшая женская школа под символичным названием «Кичи» (Удачливая) восемнадцать лет назад существовала в таком же, не отличающимся большими размерами, городе Оита. Портовый пункт, куда активно проникала европейская культура, не мог удивить наличием иностранцев. Поэтому частное учебное заведение с радостью принимало детей других государств. Родители которых имели возможность их сюда отправить, конечно же.

Но под милой вывеской, где рядом с названием художник изобразил девочку-азиатку, сжимающую панду, проходили не совсем обычные занятия. И в идеальных документах заведения ни слова не говорилось о его реальной миссии. Кучка экспериментаторов, поставивших себя выше канонов

религии, магии и энергетического обмена, выращивали здесь уникальных женщин.

Им предполагалось стать женами самых успешных людей планеты, причем сначала самим сделать их таковыми. И это был не дешевый лозунг диванной психологии. В школе настолько прокачивали энергетику девочек, что они становились настоящими магнитами для удачи, денежных потоков, железного здоровья.

— Что-то я не наблюдаю особого фарта в своей жизни… — прервала японца Соня.

— Не перебивайте, прошу, — поднял ладонь Акира, — я все объясню.

Подобно тому, как луна светит отраженным светом, взращённым в «Кичи» женщинам было суждено купаться в лучах успеха своего партнера. Мужчины рядом с ними должны были процветать, обеспечивая благополучную жизнь и своей жене. На саму девочку распространялась лишь крепкая защита. Ученицы становились практически неуязвимыми, в том числе и для магических воздействий.

Соня слушала и вспоминала, как ходила по лезвию, грубо отказывая клиентам клуба. Неожиданный приезд Кости, когда она лежала под насильником, и ее участь, казалось, была предрешена. И внезапно она, словно очнувшись, поняла — повествует иностранец по-русски!

— Допустим, все это правда, — произнесла она, — но что вы теперь от меня хотите? Кто вы на самом деле? Почему притворялись, что не знаете наш язык?!

— Меня зовут Акира, — развел руками японец, — я наполовину русский. Именно поэтому мой хозяин прислал меня сюда. Это бывший владелец школы, вы нужны ему. Он решит все проблемы вашей семьи, и вы ни в чем не будете нуждаться. В ответ вы просто будете рядом с ним. Насчет языка — маленькая ложь, которая усыпляла бдительность окружающих и выставляла меня беспомощным дураком. Сейчас же я перешел на родной вам способ коммуникации, чтобы вы полностью меня поняли. Да и разговор у нас откровенный.

— Зачем я вашему боссу? — быстро спросила Соня.

— Он очень болен, с вами он сможет поправиться.

— Из всей школы он выбрал именно меня? Не понимаю… — девушка потерла виски.

Акира вздохнул.

— Признаться, выбор у нас не велик. Всего было три класса выпускников. Из них успешно прокачали лишь одну группу девочек, в которой были вы. Уже на последних месяцах вашего пребывания там, нами заинтересовались особые службы. Поэтому вас и клеймили, можно так сказать. Во-первых, экстренно закрепить результат, во-вторых, наделить вас отличительной меткой. Вы отправились по домам, а школа через месяц перестала существовать.

— Как вы нашли меня?

— Неважно. Вас было десять. Тех, с кем весь процесс прошел успешно. Из них еще детьми умерло пятеро — онкология, аварии, одна девочка покончила с собой. Побочных эффектов для судьбы, психики и организма не удалось избежать. Одна из выживших сейчас в Америке, она успешный молодой хирург. Пробиться к ней никогда не получится даже у нас. Двое замужем за влиятельнейшими людьми. Одна в Китае — ее пристроил сам хозяин, другая в Англии. Сами понимаете, для наших целей они также недоступны. Осталось трое, двое из них уже отказались. Мы никого не принуждаем насильно. Вы последняя надежда, Соня.