Клеймо
Шрифт:
Я вздыхаю:
– Не знаю, как переживают это люди постарше, но подростки хотят быть хорошими, как все. Никто не хочет выделяться, уж я точно этого не хотела. Да и чем можно выделиться? Лишь быть самим собой. Каждый старается показать, что все у него круто, а на самом деле никто и понятия не имеет, что к чему. Не знаю, может быть, у взрослых по-другому.
Пиа улыбнулась:
– Нет, по правде говоря, у взрослых так же. Журналисту приходится нелегко, – добавила она, и я ответила ей подозрительным взглядом. – Нет, в самом деле. Совсем не все удается
Она так и не извинилась за статью, с помощью которой меня выдавили из школы, но эти слова уже довольно близко напоминали извинение. Сегодня она написала о том, как Ангелина Тиндер «подготовила» меня к роли Заклейменной, и закончила статью вопросом, кто еще учился у этой женщины играть на пианино. Она несколько раз процитировала мои слова из предыдущих наших разговоров, повернув и исказив их таким образом, чтобы придать им нужный для этой статьи смысл. Статью украшают фотография Ангелины до суда и моя перепуганная физиономия в тот момент, когда я выходила из ее дома. Заголовок: «Заклейменная учительница музыки вербует новичков».
Я присмотрелась к Пиа и поняла, что она никак не может решить, публиковать ли ей статью о шестом Клейме. Пойти против Кревана или не рисковать.
– А вы скажите, что все должно быть напечатано так, как написано.
– Это не так-то просто.
– Еще как просто.
– Меня не послушают.
– Тогда уходите. Найдите себе другую работу.
– Мир устроен сложнее, чем тебе кажется, Селестина.
Я только плечами пожала.
– Бросить прекрасно оплачиваемую работу, где я пусть не всегда и не все могу рассказать так, как хотела бы, но все же многое удается? У меня собственная колонка, свое шоу. И кто будет кормить обоих моих детей?
– Вы кормите их ложью?
Это ее задело, она снова замолчала.
– Сегодня я поеду к Тине, попробую ее расспросить. Можем ли мы с тобой встретиться ближе к вечеру?
– Меня дома не будет.
Взглядом она потребовала пояснений, и я добавила:
– Иду на день рождения. К парню из школы.
– Как хорошо! – сказала Пиа.
Не знай я ее, поверила бы, что она за меня рада. Но я не могу доверять ей. Может быть, она помогает Кревану выяснить мои планы? Разыщет стражей и научит их врать? Запугает: они, мол, пытаются помочь Заклейменной? А если я скажу ей, что мистер Берри снимал в камере Клеймения, она отыщет запись и уничтожит? Нет, я не стану ей доверять. Слишком близка она к Кревану и пока что ничем не заслужила мое доверие. Ни о Кэррике, ни о мистере Берри я не скажу ей ни слова.
И постараюсь найти их прежде, чем она доберется до них.
22
– Так к кому ты идешь на вечеринку? – спросила Джунипер за завтраком (Пиа наконец ушла).
– К Логану Трилби.
Она так и замерла с хлопьями во рту – со сладкими хлопьями, которые ей никто не мешает есть, это я теперь жую овсянку.
– Логан – конченый засранец.
– Ко мне
Джунипер все еще хмурилась:
– И что же он празднует?
– Восемнадцатилетие.
– Но ему уже девятнадцать, я точно знаю. Он остался на второй год, этот придурок.
– Нет, восемнадцать. – Я помахала у нее перед носом открыткой с приглашением.
Она все так же хмуро ее прочла.
– Ну ладно. – Вернула мне открытку, мы обе выдержали паузу. – Почему же я ничего об этом не слышала?
Хотя в последние недели между нами не все было гладко, Джунипер моя сестра, и я вполне способна ей посочувствовать. Это и хорошо. Значит, я не утратила человеческие качества.
– Во всяком случае, они стараются поддержать меня. С чего бы тебе обижаться? – мягко произнесла я.
Она расхохоталась:
– Думаешь, я тебе позавидовала? Вот уж нет, можешь мне поверить. Ступай на свою вечеринку. Но странно, что я не слышала об этом, – и я бы на твоем месте не расслаблялась.
– Потому что я Заклейменная? – Гнев полыхнул во мне, я и так переполнена гневом, дай только повод, и он прорвется. – Думаешь, если меня кто и пригласит, то лишь ради какой-то пакости?
– Я ничего не говорила о «пакости», – слабо отбивалась Джунипер.
– А ты-то сегодня куда? – спросила я, чувствуя, как стучит и колотится во мне гнев. – Опять тайком выберешься из дома, как проделываешь каждую ночь?
Джунипер вытаращилась на меня с непрожеванными хлопьями во рту. Потом она принялась медленно жевать, чтобы выиграть время и обдумать ответ.
Конечно, я не вправе поднимать этот вопрос за общим столом, во всеуслышание, но Джунипер явно что-то скрывает, а меня разобидел ее отзыв о Логане. Наконец-то у меня завелись друзья, а она поспешила испортить мне праздник. Сердце громко стучит, я слежу, как она лакомится сладкими хлопьями, и злюсь все сильнее.
– О чем ты вообще?
– За последние две недели я много раз заходила к тебе к комнату после полуночи, и тебя там не было.
Она хохочет, будто услышала какую-то глупость, этого еще не хватало! Меня теперь за сумасшедшую будут считать? Нет уж, после того как Ангелина Тиндер сорвалась с катушек прямо у меня на глазах, я бы предпочла избежать подобной участи. Мэри Мэй подняла глаза от бумаг. Мама и папа явно прислушиваются к нашей пикировке.
– А вот и не подеретесь! – распевает Эван, и Джунипер пришлось пнуть его под столом, чтобы замолчал.
– Может, я в туалете была.
– Нет, не была.
– Почем ты знаешь?
– Я проверила.
– Шпионка!
Мне совсем не нравится, как она зыркнула на меня.
– Это правда, Джунипер? – Отец подошел к столу.
– Ты будешь ругать меня, хотя Селестина чуть ли не каждую ночь уходила на свидания с Артом?
Мама в ужасе оглядывается на Мэри Мэй.
– Уходила раньше, до того, как была осуждена, – резко поправляет она.
– До того, как была осуждена! – повторяет Джунипер, словно ребенок, получивший выговор.