Клим'с клан
Шрифт:
– Я думаю, тут всё правильно, всё как раз встало на свои места: внешность человека определяет воля Всевышнего, а не какие-то подозрительные гены и хромосомы. На самом деле они, эти гены, сами подчиняются мыслеформам. А мыслеформы не могли взяться ниоткуда - их только Бог и мог создать - по своему облику и подобию...
– У тебя сегодня просто религиозный приступ! Но, посмотри, как все-таки чудно: я - и в теле совершенно другого человека! Руки - другие, кожа - другая, даже запах - другой! Это же волшебство, не иначе! Мы с тобой, на самом деле, особенные. Просто нет слов...
Клим, действительно, задыхался от переполнявших его чувств. Кажется, он впервые в полной
По дороге в лагерь они с Лин спорили, в кого бы им ещё превратиться.
– Давай в Роже - вот смеху будет, - предлагал Клим.
– Как тебе, друг Роже, удалось так вырасти за время твоего побега?
– шутливо отвечала Лин - она уже отбросила свою строгость.
– Понял! Я хочу превратиться в животное, - сам неожиданно для себя произнёс Клим и замер, будто во что-то вслушиваясь. Лин развернулась и испуганно взглянула ему в лицо - снова шутит? Но тот уверенно продолжал.
– Такой опыт должен быть толчком, выходом из замкнутого круга, ведь не может же бесконечно продолжаться: вдвоём уже умеем, а поодиночке - никак.
– Мы ничего не знаем о метаморфозах в животных, - осторожно, как обычно, возразила Лин.
– Это может быть опасно. Надо сначала расспросить Жиля.
– Жиль нас видеть не хочет! Думаю, опять скажет: записывайтесь на наши лондонские курсы и ничего руками не трогайте! Так ты поможешь мне или нет?
Лин неопределенно передёрнула плечами - видно, что ей не нравилась затея, но сил сопротивляться у неё тоже не хватало.
– Давай в дельфина, - Клим всё больше распалялся.
– Мне всегда нравились дельфины, мне даже снилось когда-то, что я плаваю вместе с ними, как один из них. Вон у нас и озеро есть!
– Может, в собаку или ослика?
– Лин в тихом отчаянии пыталась избежать наиболее страшного, как ей казалось, варианта.
– Вдруг ты захлебнёшься или кто увидит.
– Значит, встречаемся у мостков после ужина!
– скомандовал Клим и снова энергично зашагал в лагерь, схватив девочку за руку - ей пришлось семенить за ним.
В столовой на обеде объявили, что Роже видели в ближайшей деревне, когда тот с рюкзаком на плечах садился в автобус. Взрослые от этой новости заметно повеселели, семинары были возобновлены. На танцах мадмуазель Одри опять тасовала партнёров - в какой-то момент в паре с Климом оказалась крупная девушка из Польши. Её звали Агнешка, она была выше него и килограмм на десять тяжелей. Отец у неё был известный кинорежиссер, который однажды проводил в лагере семинар. Агнешка пару раз мелькала в его картинах, но снималась уже довольно давно, когда её габариты ещё не сильно выбивались из нормы. Теперь она активно снижала вес - Клим натыкался на неё в парке, когда она, потная, в толстом спортивном костюме, который почему-то оглушительно шуршал, топала по дорожке. Вести такую девушку в вальсе оказалось непростой задачей - она, как бегущий носорог, не могла по чужой воле сменить траекторию своего движения. Поэтому Клим просто смирился и терпеливо ждал другого партнёра. Но мадмуазель Одри в своём привычном стиле внезапно завопила:
– Раз-два-три! Девушки - вы ангелы! Раз-два-три! Вы легки и воздушны!
Клим
– Что случилось?!
– мадмуазель Одри кричала ему в лицо, перекрикивая музыку и делая круглые глаза. Клим пощупал подбородок, потом увидел хмурую Агнешку и всё понял - ему опять досталось! В этом лагере его бьют уже второй раз - больше, чем за последние пять лет в Москве. Он замотал головой и тоже почему-то закричал:
– Ничего! Душно!
– и попытался встать.
Один из мальчишек бросился ему помогать. С другой стороны его тянула мадмуазель Одри. Когда навязчивая мелодия вальса осталась за дверью, Клим снова ощупал челюсть - боль появлялась только при сильном надавливании. Глупая ситуация в квадрате - неразумно было смеяться над габаритами Агнешки, но и драчливая девчонка - тоже детский сад какой-то!
– Я видел, как она тебя ударила!
– Клим внезапно заметил, что парнишка, который помогал ему подняться, всё ещё рядом.
– Ты правильно, что не пожаловался, а то бы её из лагеря выгнали...
Клим понимающе закивал, но мальчишка продолжил:
– Надо её самим проучить - нечего руки распускать!
Действительность стремительно ускользала от Клима - теперь ему самому предлагают драться, причём с девчонкой! Объем рукоприкладства на французской земле начинал превышать все разумные пределы. Неужели обратная сторона здешней свободы - это примитивное решение любых конфликтов кулаками? Клим покачал головой и, не обращая внимания на злобные подначки мальчишки ("что, забоялся?"), поднялся навстречу людскому потоку, который показался в дверях танцевального зала.
– Агнешка!
– он догнал польку, которая пыталась проскользнуть мимо.
– Разговор есть!
Девушка остановилась, но даже не взглянула на Клима. А тот вдруг почувствовал прилив вдохновения - взял Агнешку за локоть и повлёк в сторону парка. Та неожиданно послушно следовала за ним, что трудно было представить после её носорожьего вальсирования.
– Во-первых, я хочу извиниться за свой неуместный смех, - заявил Клим, как только они остались одни.
– А, во-вторых, чтобы ты не считала, что я испугался твоих оплеух, хочу сообщить тебе одну вещь... Ты, конечно, можешь снова начать драться, но мне уже не привыкать... Так вот: Агнешка! Ты - крупная девушка!.. Подожди, дослушай! Крупная! Но у тебя красивое лицо! И в тебе есть харизма! Поэтому нельзя стыдиться своих размеров!
Клим видел, как наливается кровью лицо девушки, как широко раздуваются её ноздри, но он торопился проговорить всё, что хотел, пока Агнешка его окончательно не прибьёт:
– Ты можешь добиться успеха в своём амплуа! Оглушительного успеха! Ты сможешь удивлять, восхищать и (не надо бояться!) смешить зрителя - именно контрастом между своей внешностью и актёрской игрой. Если же, наоборот, ты будешь себя обманывать и на полном серьёзе изображать Дюймовочку (с твоими-то габаритами!), это будет ужасно! Пойми, даже не смешно, а именно ужасно - стыдно и нелепо. Но... если добавить сюда каплю самоиронии, почему бы и нет? Сразу становится интересно, даже гениально! Агнешка, мы должны полюбить себя, своё тело таким, каким оно нам досталось. Это же - наш актёрский инструмент, так не нужно обманываться или стесняться его! Есть множество известных женщин-артистов, которые совсем не похожи на худосочных манекенщиц. Будь собой, будь большой, будь великой!