Клим Драконоборец и Зона Смерти
Шрифт:
За ним пролегал кольцевой коридор, на этот раз широкий, чистый и хорошо освещенный. Вероятно, Клим и его спутники очутились в центральной части корабля, предназначенной не для роботов, а для живых и разумных созданий. Пол здесь, как в предыдущем отсеке, сверкал металлом, в стенах зияли семиугольные проемы, ведущие в небольшие камеры, темные и пустые, но словно бы ожидающие кого-то. Клим решил, что здесь находятся жилые каюты экипажа, будущей команды, созревавшей сейчас в инкубаторе.
В одном месте коридор расширялся, и за аркой во внешней стене маячила знакомая конструкция – спиральный пандус,
– Еще один чертог из хрусталя, сияющий огнями, о повелитель. И там кто-то есть! Поменьше дракона, но все-таки крупная тварь. Не желаешь ли забросить туда огненный шар, мой господин?
– Тоже неплохой варриант, – отозвался кот и замурлыкал приятным тенором: – Горри, горри ясно, чтобы ммне погасло!
– Я сказал, что жечь и лить кровь пока не будем, – произнес Клим и в несколько стремительных прыжков преодолел пандус.
Перед ним открылся большой полусферический зал с повисшими в воздухе экранами и стенами, мерцающими тысячей огней. Одни казались неподвижными, другие медленно ползли куда-то или кружили на месте, третьи метались между куполом и палубой, прочерчивая молниеносные вспышки. Зал не был пуст – в нем хватало странных штуковин, которые могли оказаться навигационными приборами, системами связи, управления двигателями, роботами или оружием. Во всей этой технике – конечно, за исключением оружия – Клим разбирался плохо и потому отступил к стене, проследив, чтобы никакой подозрительный ствол не дернулся в его сторону.
Но, кажется, все было тихо и спокойно. Крупная тварь, о которой говорил Бахлул, покачивалась в гамаке в центре зала и взирала на него тремя глазами на вытянутых стеблях. Капитан, решил Клим. На осьминога похож, только щупальцев поменьше и клюва нет. Кожа зеленая, в пупырышках, голова как пивной котел, под ним тельце скромных размеров, но общий вес внушительный, на пару центнеров потянет.
Тварь что-то булькнула и сменила окрас с зеленого на розовый.
– Переводи, – велел Клим коту. – И желательно поточнее.
– Удивляется. – Хатуль мадан уселся на задние лапы и навострил правое ухо. – Сильно удивляется, твое величество.
– С чего бы?
– Пока ммне рразобррал. Сейчас он скажет что-нибудь еще, и я освою его способ коммуникации. Как обещал, с трретьей запятой буду в теме.
Тварь снова забулькала. Кот дернул ушами и, к изумлению Клима, ответил в той же тональности. Буль-буль… буль-буль-буль… И снова: буль-бульк.
– Ясно, – промолвил кот. – Удивлен, как дикаррь с такой убогой планетки добррался до его коррабля. Говоррит… ммняу мррр… это какая-то идиома, типа того, что здесь на свинье ездят, хворростиной погоняют. Словом, ммнецивилизованные мы.
– Скажи ему, что я из другой реальности, – распорядился Клим. – В моем мире давно летают к звездам, так что я понимаю, где нахожусь.
Буль-буль… буль-буль-буль… И снова: буль-буль-бульк. Тварь пошла желтыми полосами по розовому.
– Удивлен еще больше, – сообщил кот. – Желает общаться свободнее, рради чего готов изменить свою конфигуррацию.
– Это каким же образом?
– Самым обычным. Взррослая особь этого вида способна к телесной метаморрфозе.
Джинн, сидевший у Клима
– Стоит ли ждать, о господин земли и небес? Кто знает, в кого он превратится! Сожжем и развеем прах по лику вселенной! Отсюда и до песков Аравии!
Но трансформация уже началась, и Клим следил за ней с большим любопытством. Голова стала меньше, тело вытянулось и раздалось вширь, пара щупальцев превратилась в верхние конечности, еще одна – в толстые, короткие и кривые ноги, на лице прорезался рот, над ним – ноздря и три глаза. Руки вышли разной длины, на левой четыре пальца, на правой – семь. Ни волос, ни ногтей, ни намека на половые органы. Кожа пятнистая, где розовая, где зеленоватая или черная. Шеи нет, голова сидит прямо на плечах, живот вздутый, спина горбом… Не человек – пародия на человека!
– На этом Ките живут в кррасоте, – насмешливо мурлыкнул кот.
Бросив на него строгий взгляд, Клим произнес:
– Ты отлично справился, капитан. Поздравляю!
– Не капитан… – проскрипел монстр и смолк, подыскивая нужное понятие. – Этот особь, – он приложил к груди уродливую многопалую ладонь, – есть корабль. Такой биологический и ментальный единство. Симбиоз, функциональный связь.
Он говорил на шибере, вставляя русские слова, хрипел, сопел, делал паузы, но понять его было можно. В какой-то миг Климу показалось, что незримые пальцы роются в его голове, – видно, тварь искала термины, отсутствующие в языке иундейцев.
Рот существа распахнулся, искривились губы, и тварь с усилием выдавила:
– Твой кто? Зачем здесь? Как, если из другой реальность?
– Я археолог, и меня привела сюда преданность науке, – сообщил Клим. – Ну еще соображения гуманизма и надежда пообщаться. Цивилизованно и с пользой для нас обоих.
Некоторое время капитан – про себя Клим называл его так – рассматривал гостя всеми тремя глазами. Затем вполне разборчиво пробормотал:
– Твой понимать, что эта особь, – он снова приложил ладонь к груди, – может с твой сделать?
В дальнем углу палуба вспучилась, лопнула, и в возникшую щель полез шептун. Огромный, как колбаса с рекламного плаката.
– Мой понимать, – отозвался Клим, послал в шептуна стрелу и тут же перезарядил свое оружие. Нацелил арбалет на трехглазого и добавил: – Стрела отравлена весьма токсичным средством. Летальный исход гарантирую.
Шептун сдулся. Вместо огромного червя на палубе валялась лишь его сухая шкурка. Капитан выдвинул крайний левый глаз, осмотрел эти остатки и вернул зрительный орган на место. Теперь все три глаза следили за арбалетом и торчавшей в нем стрелой.
– Надеюсь, этой особи ясно, кто тут задает вопросы, – заметил Клим. – Так что колись, нечисть! Как археолог и гуманист, я желаю знать, зачем вы сюда прилетели.
Капитан молчал. Кожа, где розовая, где зеленоватая, потемнела. Возможно, это являлось отражением страха, гнева, неприязни, но баюн это изменение не прокомментировал. Ну и ладно, решил Клим и, не опуская свое оружие, произнес:
– У меня был нелегкий день. Я добирался сюда с большим трудом, шел по болоту и ущелью, дышал мерзким воздухом, и настроение у меня не из лучших. Не усложняй жизнь себе и другим, говори! Повторяю вопрос: зачем вы сюда прилетели?