Клиническая ординаДура
Шрифт:
– Не надо паспорт! – ответил Кирилл. – Друзьям я привык верить на слово. Тебя, кстати, как сокращенно зовут – Сашей или Шуриком?
– Лучше Сашей, мне так привычнее.
– А я, чтоб ты знал, плохо реагирую на Киру, потому что это женское имя. Если хочешь, то можешь Жужиком звать, у меня это погоняло с детского сада. Или Кириллом. А теперь, друг Саша, поведай мне, каким ветром тебя занесло из Тулы в Москву? Неужто в ваших благословенных краях негде ординатуру по кардиологии пройти?
– Почему же негде? – немного обиженно сказал Пряников. – Есть у нас разные ординатуры. Только мне хотелось сюда. Не просто в Москву, а именно в Российский университет
– Ясно, у тебя тут блат, – предположил Кирилл.
– Весь блат остался дома, – вздохнул Пряников. – Здесь у меня никого знакомых нет… Кроме тебя, конечно. Меня все уговаривали в Туле остаться, и родители, и друзья, и… одна девушка, но я, как видишь, здесь. Удалось получить единственное целевое место. Что ты на меня так смотришь? Ром в голову ударил?
– Ром, Саша, не ударяет, а бодрит и прочищает мозги. Вот попробуешь и сам поймешь. А смотрю я на тебя так, потому что удивляюсь. На хрена тебе сдался наш универ? Со мной, к примеру, все ясно – я здесь с первого курса торчу, потому что никуда больше папаша меня устроить не смог. Мне проще перекантоваться два года в привычных условиях, где все давно знакомо. Но зачем тебе-то, добрый молодец, понадобился Российский университет дуракаваляния и саботажа?
– Ты меня разыгрываешь, – Пряников понимающе улыбнулся. – Спроси еще, чем крепкий ром лучше молока.
– Это я и без тебя знаю, – усмехнулся Кирилл. – А вот что есть хорошего в нашем универе, я за шесть лет так и не понял.
Сидевшая впереди женщина снова обернулась.
– Между прочим, об этом только что говорил Вячеслав Николаевич! – злобно прошипела она. – Можно было послушать!
– Мы не просто слушали, но и конспектировали, – ответил Кирилл. – Мысленно. Вот закрою глаза и вижу весь текст, как наяву.
Женщина возмущенно фыркнула и отвернулась. Кирилл взглядом указал Пряникову на дальний конец пустого последнего ряда, в котором кроме них никто не сидел. Дальний конец был хорош тем, что три ряда кресел перед ним пустовали – идеальное место для разговоров.
Переходя вдоль ряда, Пряников деликатно пригибался, чтобы его маневр остался незамеченным для сидевших в президиуме. Кирилл же шел, выпрямившись во весь рост, и не особо торопился.
«Мажор, но приятный», подумал о новом знакомом Пряников.
«Чудик, но в целом ничего», подумал о нем Кирилл.
– У нас в Туле ординатура неинтересная, – начал объяснять Пряников, когда Кирилл уселся в соседнее кресло. – Если честно, то просто скучная. Дают палаты, ходишь на обходы, все точно так же, как и на шестом курсе. И преподаватели все знакомые. Они чему могли, тому уже нас научили в студентах…
– Уверяю тебя, что здесь будет то же самое! – перебил Кирилл. – Еще и написанием статей будут грузить не по-детски, потому что кафедра в отношении публикаций очень активная.
– Так это же хорошо! – оживился Пряников. – Я ничего не имею против научной работы. Каждая статья – это новые знания, расширение кругозора. Но это не самое главное. Я ведь почему именно в РУДС хотел ординатуру проходить? Потому что здесь обучаются иностранцы, а уж их-то нужно готовить по-настоящему, так, чтобы после ординатуры они сразу же могли бы работать на уровне опытного врача! Стандарты здесь другие, плюс широкие международные связи. Это же сколько возможностей! А общаясь с иностранными ординаторами и аспирантам я смогу свой английский подтянуть. Столько преимуществ, аж дух захватывает! Странно, что ты этого не понимаешь.
– Не понимаю, – честно
– Свое всегда кажется не очень привлекательным, это естественно, – продолжал гнуть свою линию Пряников. – Вот я с детства считал, что Тула – так себе город. А когда после восьмого класса побывал у маминых родственников в Ромнах, то понял, в каком замечательном городе я живу. Все познается в сравнении. Когда я прочел на сайте университета двенадцать причин по которым нужно учиться именно здесь, я понял – вот мой университет. Да что там университет! Только от того, что я буду проходить ординатуру на кафедре академика Манасеина, по учебникам которого я учился…
– Во-первых, Славик пока еще не академик, а только членкор, – снова перебил Кирилл. – Знаешь пословицу: «каждый академик был членкором, но не каждый членкор будет академиком»? Во-вторых, видишь в президиуме носатую брюнетку в очках, крайнюю справа? Это доцент Сторошкевич Алла Никитична, зав учебной частью кафедры, кличка – Страшила. Это она написала все те учебники, по которым ты учился, а не Славик. Весь кафедральный порядок держится на ней. Шеф же то на симпозиуме, то на конференции, то в министерстве. На месте его почти никогда нет. А Страшила всегда здесь, верная и надежная. Приходит в полвосьмого утра, уходит в десять вечера. Кстати, она – гениальный диагност. Кроме шуток. Доктор Хаус перед ней младенец. В больнице говорят: «Если Сторошкевич диагностировала у мужика внематочную беременность – надо срочно оперировать». Прикинь, какая репутация. Будут проблемы с пациентом – иди к ней, падай в ноги и умоляй помочь. Дам тебе по дружбе ключик к ее каменному сердцу. Надо сказать, что кроме нее никто с этим сложным случаем разобраться не сможет, даже сам Славик. Скажешь эти волшебные слова – она все дела бросит и пойдет твоего гаврика смотреть. Но если там окажется не что-то этакое, – указательным пальцем правой руки Кирилл нарисовал в воздухе спираль, – а банальная пневмония, то ты крупно огребешь за тупизм, имей это в виду и не злоупотребляй. Кстати, дружище, а кто твои родители?
– Отец заведует неврологическим отделением в областной больнице, а мама – начмед в детской инфекционной, – с затаенной гордостью ответил Пряников. – По отцовской линии у нас в роду пять поколений врачей, я – шестой.
– Ух ты! – восхитился Кирилл, на этот раз искренне. – А чего же тебя, с таким-то анамнезом, в кардиологию занесло? Что в невропатологи не пошел или в инфекционисты?
– Кардиология мне нравится больше, чем что-то другое, – слегка смущенно ответил Пряников. – Особенно – неотложная. Надеюсь, что после ординатуры, буду работать в кардиореанимации.
– Ты решительно уникум! – констатировал Кирилл. – Приперся из Тулы в нашу богадельню, ждешь от ординатуры чего-то невероятного и собираешься работать в кардиореанимации! Ну, Пряник, ты даешь! Жжешь напалмом!
– А что тут такого? – Пряников удивленно посмотрел на собеседника. – Неужели сидеть в поликлинике на приеме интереснее? У тебя же самого отец неотложной кардиологией занимается.
– Одно дело руководить отделом в институте и совсем другое – вламывать на дежурствах, – резонно заметил Кирилл. – У отца карьера так сложилась, по неотложной линии, но лично я хочу для себя другого.