Клиника (Scrubs). Жгут!
Шрифт:
Супердевочка ты моя, я разнесу тебя на столько маленьких кусочков, что даже моя бабушка, которая может собрать картинку чистого голубого неба из 1 ООО фрагментов за 1 час не сможет тебя возродить никогда, даже если она вернется в то время, когда еще видела.
Иначе — не всегда значит плохо! Иначе — это по-другому!
Доброе утро те, из-за кого я так много пью.
Ну
У меня тяжкий груз вины для доктора Дориана.
Скажу вам то, что говорю каждое утро своему сыну: косметику смыть, постричься и хватит подбривать интересные места моей бритвой!
Иди к черту и умри там!
Оставь меня в покое или сгори в аду!
Кого вообще волнует, что думают другие?
Я Джон Дориан — король придурков!
— У моей мамы тоже была матка, я там жил.
— Как дела?
— Мне 37 лет, а я уборщик. Как ты думаешь, как у меня дела?
— Нет ничего плохого в том, что бы быть уборщиком.
— Серьезно? Спасибо…ты… ты перевернул мою жизнь… Пойду расскажу моей жене уборщика и детям уборщика, что жизнь прекрасна и что мне об этом сказал наш герой… доктор придурок, доктор ноль, нет, ну серьезно.
Вот я сразу вспомнил, чему меня учил дед, когда я был маленьким:
— Запомни уборщик, только одна злая баба выйдет, тут же другая злая баба войдет.
— Пусть большой Бобо первым отмазывается.
— Бла, бла, бла я не пойду. (Уходит)
— Ой, я зацепился рукой за его воротник!
— Ну что? Я ничего даже не сказал, я ничего не сделал, какой воображаемый грех ты состряпал в своём параноидальном мозгу?
Знаешь как я узнал, что это твой пейджер? Потому что рядом с ним нашли газировку и зачитанный до дыр журнал для подростков.
— А когда ты встречался с Морганом Фрименом?
— Это моя мама…
— Не надо было мне помогать, я бы и сам справился.
— Как? Стуча своим лицом об его кулаки снова и снова?
— Ты что, придурок?
— Нет, сэр, я мечтатель.
— И мы не можем позволить себе новый компьютер
— Ну, ещё из-за моей научной конференции в Кливленде. Под научной конференцией я, конечно, подразумеваю уикенд в гольф-клубе, а под Кливлендом — Гавайи. Извини, опаздываю на автобус до аэропорта. Под автобусом я, конечно, подразумеваю вертолёт!
— Я вас понимаю: со мной тоже редко общаются, в основном так — вымой пол, вытри стол, не зли медведя…
— Боже мой, Барби, как ты только умудряешься с утра самостоятельно надевать свои трусики?
Мы как две горошины в одном омерзительном стручке.
Детство не уходит. Это мы уходим от него, когда пытаемся строить из себя таких взрослых и крутых.
— Ты разведёшься со мной снова?
— Я уже думала ты не предложишь!
— А во время третьего поцелуя Джей Ди сидел на этом самом стуле.
— Как романтично. Постараюсь ради такого дела не пердеть!
— Уборщик! У тебя никогда так не было, чтобы ты смотрел в зеркало и мечтал стать кем— то другим?
— Неееет. Я по жизни победитель!
— Пойду поправлю прическу.
— Грабли в кладовке.
— А вы спросите Боба, он знает много историй!
— О да…Вот например: в далеком 68-ом, я тебя ненавижу, конец.
Воспоминания, хорошие и плохие, и делают нас такими, какие мы есть.
— Ты просто боишься попробовать только потому, что, если вдруг ничего не получится, винить придется опять же себя. Позволь открыть тебе суровую правду жизни: жить вообще страшно. Чудес не бывает. Все зависит только от тебя.
— Ты заметил, что мы с тобой мало общаемся? Если тебе интересно, радует меня это или огорчает, я отвечу: "очень радует"!
Может, и правда иногда плохое случается не просто так: например, когда увольняют сексуальную няню, а отстранение от работы помогает сохранить отношения, а сложные ситуации помогают людям стать ближе. И всё же будьте осторожны, потому что если верить, что на всё плохое в мире есть своя причина, бывает слишком больно, если вы не найдете эту причину.
Мне кажется, люди не должны оставаться одни. Если вы находите того, кто вам очень дорог, важно прощать мелкие обиды, даже если ты не готов идти до конца. Потому что самое ужасное — это быть одиноким, когда вокруг так много людей.