Клиника в океане
Шрифт:
– Это было... просто потрясающе! – воскликнула темпераментная француженка, подскакивая к Фэй Хуангу и хватая его за руку. – Как в кино, честное слово!
Я подозреваю, что далеко не все жители Поднебесной – прирожденные Брюсы Ли, но нам и впрямь повезло, что наш китаец оправдал наши ожидания.
– Спасибо, мистер Хуанг, – присоединилась я к Люсиль в изъявлении благодарности. – Вы были...
– Великолепны! – уже вполне оправившись от шока, перебила меня Сарика. – Потрясающи! Невероятны!
Нур молча таращилась на всех нас, не будучи в силах вымолвить
– Не за что.
– Говорила же я, что он не немой! – вырвалось у меня.
– Что-что? – переспросила Люсиль, и я сообразила, что произнесла эту фразу по-русски.
– Думаю, вам лучше поторопиться, – продолжал Фэй Хуанг, даже не попытавшись выяснить, что же я имела в виду. – Уже совсем темно, и если вы желаете снять комнату в отеле, то...
Я отметила, что китаец говорил с акцентом, но совершенно правильно – с точки зрения грамматики. Это показалось мне удивительным – как, впрочем, и все остальное, связанное с этой таинственной личностью.
– А вы... разве к нам не присоединитесь? – разочарованно спросила Люсиль.
– К сожалению, у меня дела. До встречи на судне.
С этими словами наш Джеки Чан растворился в сумерках.
– Вот это приключение! – воскликнула француженка: из всей нашей компании именно она, похоже, опомнилась быстрее других. – Мы сделали это, да?!
Сарика тихо засмеялась – энтузиазм Люсиль не мог не передаться и ей.
– Но каков, а? Я-то думала, эти пожиратели лапши ни на что не годятся, кроме как на приготовление этой самой лапши... Ладно, не пора ли нам припустить бегом к набережной?
– И поскорее! – поддержала ее Нур, наконец обретшая дар речи. – Я не переживу еще одного подобного приключения! – и она наградила француженку укоризненным взглядом.
Оказавшись на набережной, мы почти сразу же поймали такси. Словоохотливый водитель всю дорогу выяснял нашу подноготную, поэтому нам пришлось лавировать, дабы не выдать ему каких-либо секретов «Панацеи» – ведь мы подписали соответствующие бумаги! Когда таксист узнал, что мы намереваемся снять апартаменты в каком-нибудь приличном отеле, он тут же заявил, что у него есть друг, «практически брат», владеющий отличным тихим пансионом на побережье, и что берет этот человек совсем недорого.
Последний аспект интересовал меня в гораздо меньшей степени, нежели прежде: пересчитав свою первую зарплату, я ясно поняла, почему все обитатели «Панацеи» так крепко держатся за свою работу и даже Сарика, очень привязанная к семье, согласна проводить по полгода в море, вдали от мужа и детей. Но было уже поздно, мы страшно вымотались, и мысль о долгих поисках ночлега вызывала ужас в наших душах. Так что решено было ехать к «брату»-другу Амира – так звали нашего водителя.
Добродушный толстяк принял дам с истинно восточным гостеприимством и проводил нас на второй этаж небольшой виллы. Он предоставил нам трехкомнатные апартаменты, стоившие, как и обещал Амир, сущие копейки. Правда, из окна мы не видели океана, но это, надо сказать, было и к лучшему: за долгое время
Нур приняла душ и сразу же отправилась на боковую, а я, Люсиль и Сарика, несмотря на поздний час, уселись на большой террасе. Купив у хозяина бутылку вина, мы с Люсиль разлили его в бокалы. Сарика воздержалась от спиртного, но это ничуть не помешало ее участию в нашей оживленной беседе.
– Вы такие храбрые! – сказала она вдруг посреди веселого разговора. Мы с француженкой переглянулись: старшая медсестра впервые выразила свое отношение к нашему поведению во время «вооруженного конфликта» с местным населением. – Ничуть не хуже, чем этот китаец! – продолжала восхвалять нас она. – Я прямо-таки окаменела – понимала, что нужно что-то делать, но не могла сдвинуться с места, а вы...
– Думаю, это от недостатка воспитания, – ухмыльнулась Люсиль, делая большой глоток и прикрывая глаза от наслаждения. – В смысле, нашего с Агнией воспитания, конечно. Вы с Нур к подобному обращению не привыкли, вы всегда ведете себя благопристойно... А вот попробуйте-ка пройтись по Парижу вечерком, особенно прогуляться по так называемым национальным кварталам – там просто не выжить, если ты не умеешь защищаться!
– Ни за что не поверю, что вы живете в одном из таких мест! – сказала я.
– Теперь-то нет, разумеется, я могу себе позволить дом с консьержем и с видом на Сену. А вот почти тридцать лет тому назад, будучи начинающим врачом, я скиталась по съемным квартирам, и далеко в не самых благополучных районах, уж можете мне поверить!
– Значит, вы не всегда занимались пластической хирургией? – уточнила Сарика.
– Бог с вами, конечно же, нет! – всплеснула руками Люсиль. – Я мечтала... как это... спасать мир, нести людям свет и просвещение – в общем, глупая совсем была, жизни не знала.
Я внимательно посмотрела на француженку: в ее голосе вдруг зазвучала настоящая тоска.
– Я три года провела в Южной Америке, практически в джунглях, – продолжала она мечтательно, словно воспоминания о тех днях были самыми лучшими в ее жизни. – Там было так тяжело – просто ужасно тяжело, невозможно работать...
– Почему?
– Да потому... Мы с трудом добывали лекарства, давали взятки таможенникам, чтобы «освободить» оборудование и медикаменты, собирали коку с местным населением...
– Коку?! Это... кокаин, что ли? – переспросила Сарика, широко раскрыв свои и без того огромные глаза.
Люсиль лишь усмехнулась:
– Нам требовались обезболивающие средства, а таможенники здорово подворовывали, вот и приходилось, как говорится, использовать то, что было под рукой. Местные жили тем, что выращивали коку, и нам тоже немного перепадало, потому что они в нас нуждались, ведь во всех окрестных деревнях был всего один знахарь – без медицинского образования, свято веривший в духов природы и лечивший с помощью заговоров и молитв. Так что дружеские связи с тамошним наркокартелем неплохо нам помогали.