Клиника жертвы
Шрифт:
– Это был такой сон!
– Кристина, – он взял ее за руку, – вы уверены, что хотите, чтобы я это слышал?
– Уверена! Чего там замолкать на самом интересном месте! Я помню, во сне это был такой покой… Умиротворение…
– Тогда, может быть…
– Нет, не может! Не может, дорогой Владимир Валентинович! Сон – это сон, а жизнь совсем другое дело! И чем лучше нам будет вначале, тем больнее станет потом!
– Да почему нам должно стать больно?
– Потому! Вы же знаете песню про два одиночества. Если мы сейчас станем ломать свои жизни, чтобы построить одну общую, то останемся каждый при своих руинах. Лично я не желаю так рисковать.
– Но, Кристина…
– Нет!
– Яснее некуда.
Она вдруг снова заулыбалась:
– А хотите, один разок поцелуемся? Как в моем сне? Просто узнаем, как могло бы быть.
Нейман покачал головой:
– Нет, Кристина. Что могло бы быть, этого никто знать не должен.
– Да, вы правы, – рассмеялась она. – Не будем трогать хрустальную мечту грубыми лапами реальности.
Она не стала брать больничный. Выходные пролежала в постели под патронажем Владимира Валентиновича, который, несмотря на вопли протеста, все же купил специальные витамины для нервной системы, пирацетам и противоотечные. Нарочитая веселость прошла первым же вечером, но, кажется, Кристина не жалела, что наболтала лишнего.
Хлопоча у нее по хозяйству, Нейман чувствовал не только всей душой, но и какими-то более примитивными устройствами организма, что ей с ним так же хорошо, как и ему с ней. А раз она призналась, что он будоражит ее как мужчина… Да, он принял ее отказ, но он его не понимал! И против собственной воли смотрел на него как на детское упрямство.
В понедельник Дора пришла в сознание, врачи ходили довольные и гордые, но на все вопросы о прогнозе отвечали медицинским термином «тьфу-тьфу-тьфу!». Глеб не говорил жене, в чем его подозревают, не хотел волновать, да, похоже, на радостях это обстоятельство изгладилось из его памяти. Однако следователь явился, как только узнал, что с Дорой можно разговаривать.
Когда ей сообщили, что Глеб считается виновником ее травмы, хохот потряс реанимацию. Отсмеявшись, Дора категорически заявила, что упала сама и только сама. На самом деле, хоть она и не запомнила деталей, силуэт мужчины в синей куртке, внезапно появившегося на ее собственной кухне и напавшего на нее, всплыл в Дориной памяти.
Несмотря на перенесенную травму, она быстро сообразила: Глеб будет числиться подозреваемым, пока не найдут истинного виновника. А вдруг его никогда не найдут?
Кристина заглянула в шоферскую комнату. Нейман, отдыхавший на кушетке, поспешно вскочил.
– Лежите, капраз! Я просто удивилась, отчего вы не дома, ведь ваша смена закончилась четыре часа назад.
Он засмеялся:
– Знаете, у меня теперь не дом, а Ноев ковчег. В моей спальне Лариса, в холле – Артур, а я в кухне принимаю форму уголка.
– Лариса живет у вас? – удивилась она.
– Разве вы не знали? – в свою очередь, удивился Нейман.
– Значит, она все-таки ушла от мужа. Как же я рада за нее! Помните, я вам рассказывала про свое несостоявшееся замужество? Так вот: моим женихом был Игорь. И когда я познакомилась с Ларисой, все время чувствовала… не вину, конечно, а ответственность за нее, что ли… Но я же не могла ей навязываться, сами понимаете. Знаете, капраз, вам незачем больше мучиться. Пусть Лариса переезжает ко мне.
– Думаю, она не обрадуется, – улыбнулся Нейман. – Она, наверное, переедет, но не обрадуется, это факт.
– Неужели я такая страшная в быту?
– О нет, дело не в этом…
– А в чем же?
Он молча возвел глаза к потолку.
– Уж не хотите ли вы сказать, – Кристина засмеялась, –
– Все к тому идет.
– Знаете что? А тогда вы ко мне переезжайте!
– Это только через загс.
Она фыркнула.
– Я серьезно, капраз.
– И я серьезно. Я, Кристина, хочу взять вас с собой в автономное плавание. Наша семья будет как подводная лодка. А подводная лодка – оружие коллективное. Или мы вместе победим, или вместе погибнем.
– Поскольку все люди смертны, то, вернее всего, мы с вами сначала победим, а потом погибнем.
– Все, что угодно, – сказал Владимир Валентинович и взял ее за руку. – Только не расстанемся.
– Не расстанемся. Я согласна, капраз.
Это последняя запись. Я открыла форум, чтобы удалить свою исповедь, а потом решила – пусть останется. Пусть останутся эти откровения больного человека, этакий репортаж из-под гнета уныния. Мне казалось, я веду записки для таких же несчастных и я смогу им в чем-то помочь своими болезненными откровениями. Теперь я понимаю, что это был всплеск задавленной гордыни, той самой гордыни, что заставляет женщин выставлять напоказ свои несчастья, грубость и ничтожность своих мужей. Задавленные, замученные, униженные, они предъявляют обществу единственный свой повод для гордости – поистине неисчерпаемое терпение, с которым они выносят бесчеловечное обращение супругов.
Вот и я решила получить свою порцию восхищения, хоть и анонимного. Как же, столько лет терплю побои и молчу. Какая я благородная!
А ведь это противоестественно, когда чувства расходуются на столь низкие цели.
Да, терпение и смирение – важные добродетели, но они даны человеку, чтобы переносить удары судьбы, а не удары оскотинившегося мужа!
Ты можешь сказать окружающим: посмотрите, с каким изяществом я несу свой тяжкий крест! Но муж, черт возьми, это же не крест! Это, по классическому определению, спутник жизни.
Пожалуй, главным признаком жертвы является как раз стремление копаться в себе, анализировать черты своего характера, вместо того чтобы взять да изменить ситуацию.
Теперь я понимаю, не надо задавать себе вопрос: почему я оказалась здесь? Нужно спросить: а хочу ли я здесь быть? Ведь счастье может поселиться только в свободной душе…
Вот еще какая напасть подстерегает жертву: от постоянных унижений ты начинаешь думать, что никуда не годишься и никому не нужна. И твоя судьба может измениться только к худшему. Это не так. Судьба – большая шутница, вроде прогноза погоды. После мрачной и промозглой весны подарит тебе теплое лето и прекрасную ясную осень. Я знаю достаточно женщин, которым ничего не светило, а они взяли и удивили!
Одна наша медсестра после двадцати лет мучений с алкоголиком вдруг вышла за богатейшего бизнесмена. Другая терпела побои мужа почти всю жизнь, а потом решила: хватит, надоело. Не прошло и года, как она создала новую семью с руководителем местного МЧС – ситуация и правда чрезвычайная. Но не исключение из правил!
Это документальные факты, а если все такие истории перечислять – форума не хватит.
Обычно говорят, утешая: счастье придет, надо только верить и ждать! Не надо верить! Не надо ждать!