Клинки Керитона ч.1-2
Шрифт:
– - Ничего. Они на меня не обиделись.
– - Крэч поводил рап-сахом, эффектно вертанул сургой в другой руке. Замер в ожидании.
– - Ну?!
– - Приступим? Имя своё сперва назови, пока говорить можешь, -- просипел Ктырь, кровожадно скалясь.
– - Хочу знать, кого я сейчас прикончу.
– - Ой, а ты меня не узнал?
– - Нет, а должен был?
– - Вейзо отпустил рану на ноге, пожалуй, посчитав её несерьёзной, и теперь в грудь Крэча хищно нацелились иззубренные клинки двух ножей, в три пальца длиной оба -- что-то среднее между кейнэйской сургой и ахирским рап-сахом.
Они настороженно закружили вокруг
– - Даже удивительно, что ты успел так быстро меня забыть... Хотя...
– - Крэч остановился и демонстративно приподнял дииоровую руку.
– - Ты случайно не знаешь, где я руку свою оставил? Или, может, вспомнишь, где тебе морду раскроили?
– - Ух ты! Деревянная рука?
Несмотря на внешнюю развязность и наглый тон, что-то изменилось в лице онталара -- Крэч почувствовал это сразу. Теперь он видел глаза, наполненные поселившимися в них сомнениями и даже страхом.
– - Издеваешься? Ну-ну.
– - Никак не можно, -- осклабился Вейзо.
– - Тебя я не помню.
– - Уверен?
– - переспросил Древорук. Он чувствовал, как дрожат от напряжения сжимавшие холодную рукоять пальцы левой, и услышал, как поскрипывают пальцы дииоровой.
– - Тогда считай меня призраком... или своей смертью.
– - Как амбициозно! Конечно же, смертью, кем же ещё, -- съязвил Ктырь.
– - Смерть так смерть. Как скажешь, карла, как скажешь, -- он густо сплюнул, мотнув головой, и кинулся в атаку.
Надо отдать ему должное -- чем-чем, а ножами он владел виртуозно.
Крэч ожидал рывка, но с места всё ж таки не сдвинулся. Лишь когда онталар оказался совсем рядом, дёрнулся, ныряя под сверкнувшие в темноте клинки, и плоско рубанул рап-сахом, целясь в живот. Вейзо изогнулся, легко уклоняясь от удара, отскочил и пошёл петушиным шагом, кривляясь.
Они сошлись и закружили в невероятном вихре, выбивая клинками искры: удар, другой, третий, ещё и ещё... Несколько секунд обменивались рубами и тычками. В какой-то момент все четыре клинка сомкнулись, удерживаемые гардами. Искажённое злобой лицо онталара оказалось так близко, что Крэч не удержался и плюнул в него. Ктырь провернулся, сделав полный круг всем телом, не меняя положения рук, и отскочил, высвобождая из захвата клинки. И тут же, изящным движением увернувшись от посланного ему вдогонку рап-саха, коротко полоснул Древорука кончиком ножа по лицу.
Крэч почувствовал на губах собственную кровь: "Как?!"
– - Это лишь начало, коротышка! Пыльца! Сдача с плевка. Кривым тебя девки больше любить будут! Есть у тебя девка? Нет? Так это от того, что рожа больно противная. Придётся тобой заняться и маленько неровности подправить.
– - Вот уж не думаю. Сейчас посмотрим, кто, кому и что подправит, -- Крэч делал ударение на каждом слоге, при этом было слышно, что голос его дополнился шипящим присвистом -- сквозная рана щеки сочилась алым.
– - Как скажешь, карла, как скажешь.
Вейзо рванулся вперёд, сокращая расстояние, и ударил. Крэч отпрянул, дёрнул рукой и отбил клинок дииоровым предплечьем. То, что выверенный удар не достиг цели, смутило онталара, но он быстро пришёл в себя и ударил снова. Крэч отбил и этот удар, отводя лезвие ножа вниз. Он попробовал зацепить его гардой рап-саха, но немного перемудрил -- движение получилось неуклюжим, деревянные пальцы хоть и были более хваткими, обладали меньшей
– - Убить тебя -- это удовольствие, -- развязно огрызнулся Ктырь и перебросил нож из руки в руку.
Они снова сошлись. Крэч парировал удар за ударом, но и он, и Вейзо уже успели нанести друг другу по несколько малозначительных ранений. В конце концов, Крэч сумел-таки подловить онталара -- тот был выше феа, и ему постоянно приходилось наклоняться и пригибать голову, дабы избежать столкновений с балками и стропилами, что при правильном подходе давало Крэчу весомое преимущество. Вот и сейчас Ктырь находился в непосредственной близости от одной из поперечин, а его левая нога почти упёрлась в деревянный брус. Крэч сделал выпад, Вейзо отпрянул нисколь не подозревая об опасности подстерегающей его сзади. Древорук, качнулся влево и нанёс сильнейший удар кулаком под вздох. И ещё один, со всей дури, в челюсть. Нож Вейзо описав дугу отлетел в солому. Крэч отбросил мешавшую наслаждаться кулачной расправой сургу и нанёс ещё один удар, в подбородок. Коротко. Мощно.
"Сдохни, тварь!"
Он буквально опьянел от ярости и крови и не мог воспротивиться бушующему внутри него урагану. Напоследок феа впечатал дииоровую колотушку в то место, где у всех онталар находится нос. Хрустнула кость, Вейзо обмяк, приложившись головой о балку, и рухнул ничком, сверху на него посыпалась труха и птичьи перья.
Крэч в изнеможении опустился на одно колено, навалился на Вейзо сверху. Глухо рыча и брызжа слюной, он вцепился в сальные косы онталара и намотал их на кулак. Нагнулся к уху поверженного противника и зашипел:
– - Всё вспомнил? Всё? Всё?!
Ответа не последовало. Ктырь дёрнулся раз... другой... и безвольно обмяк.
"Теперь точно всё!
– - Никогда ещё Крэч не ощущал такого упоения местью -- его обожгло новым, неизведанным до сих пор блаженством: -- Он сдох! Сдох!"
Крэч повернул голову онталара, чтобы в последний раз заглянуть в его мёртвые глаза, и отпрянул, поняв, что "зеленорожая гадина" всё ещё смотрит на него, не сказать чтобы осмысленно, но всё же смотрит. Странно, но Ктырь был ещё жив. Лицо его побагровело, подёрнутые мутной плёнкой зрачки лезли под веки, из обломков носа и уголков губ стекали кровавые струйки. Онталар плямкал разбитыми губами силясь что-то произнести. У него ничего не получалось.
– - Да чтоб тебя!
– - рука сама потянулась к ножу. "Пора это заканчивать!"
Он скривился и занёс клинок для удара.
"Всегда проявляй милосердие, даже когда сам того не желаешь, -- протиснувшиеся сквозь волокна мыслей слова бабуси протрезвили Крэча, огорошили и ввели в ступор.
– - Запомни: месть -- девка заразная, коли сможешь, гони её от себя подальше".
Эйфория целиком и полностью властвующая над Крэчем отступила, и он, ощутив холод и внутреннюю пустоту, разбавленные каким-то тяжким, неизвестным ему раньше ощущением вины, неожиданно охладел. Не то что бы он в один присест подобрел и простил онталару всё -- скорее всего, просто устал, перегорел и именно в эту секунду не испытывал к этому "куску Хорбутова дерьма" ничего. Ничего! Ни гнева, ни жалости, ни сострадания. Куда-то исчезла, подло бросив его, так долго хранимая в сердце, заботливо выпестованная месть. Схлынула ярость.