Клинки севера
Шрифт:
– Кто?! Что?!!
Не обращая внимания на изумленные возгласы команды, Вилль оглядел кэссиди с головы до ног. На приеме она выглядела менее привлекательно, но маска из белил хотя бы скрывала надменную гримасу, казалось, намертво прилипшую к монаршему лику.
– Заложница! – весело подпрыгнул Лис.
– Через твой труп! – остудил его Дан.
– Давайте обойдемся без поножовщины!.. А-а, черт! – Володя выудил из сапога жабу и вертел перед собой, держа за лапку и разглядывая как продукт очередного фокуса. Земноводное исторгло мученический квак, засим было отпущено с миром.
Дан махнул рукой:
– Все
– После поговорим, братишка – проворчал Вилль.
– Какое плебейское панибратство! – фыркнула наследница, скривившись, будто понюхала уксуса.
– Нет, Ваша Тактичность, узы крови! Рекомендую: Арвиэль Винтерфелл, мой брат и…
– Он – твой брат?!! – Наследница и знахарка уставились друг на друга, одинаково шокированные.
– Вообще-то единокровный, по отцу… Алесса, разве он тебе не сказал? – в свою очередь удивился Дан.
– Как раз ждал подходящего момента, да, солнышко? – преувеличенно ласково заулыбалась Тай-Линн.
– Да! – подтвердил Вилль, с изумлением отметив, что неплохо имитирует девчачий писк.
– Именно поэтому не составило труда найти вас двоих. Такую бурю эмоций невозможно укрыть в лесу. Деликатес! – Пр€оклятая женщина с красными волосами медленно подняла руку ладонью вперед. В центре явственно проступила огненная руна «Вэ».
– Демон.
– ДемониЦА, побратим! – назидательно поправила Веррея.
Глубокую тишину, затопившую лужайку, взорвал истерический хохот. Черно-бурый лис, обхватив лапами живот, клубком катался по траве.
– Аха-ха-ха-ха! Цирк! Дайте мне орешков!
ГЛАВА 17
Вилль отставил опустевшую железную кружку и начал:
– Геллера права: кровь – это наша память. Если бы Летти не унаследовала от отца тягу к жестокости…
…Если бы Летти не унаследовала от отца склонность к агрессии и жестокости, неверрийские послы остались бы живы. Опасность угрожала только аватару.
Все началось в Равенне, когда один из магов, расследовавших северингское дело, перебрав крепленого грога, проболтался о парнишке из окраинного городка-резервации. Тринадцать лет последний аватар тихо жил среди людей, никем не замеченный, никем не узнанный. И вот – сюрприз на Новый год! Крылатого волка видели многие, но… Случайным свидетелям быстро скорректировали память, большинство горожан было уверено в том, что над городом летала магическая иллюзия. За две недели до этой беседы юноша приехал в столицу, и Его Величество вызвал его во дворец немедленно, дабы вручить орден Лютия Неукротимого «За героизм и отвагу» и пожать руку. А потом аватар присягнул человеку. Впервые за всю историю Неверры.
Хорэй Шумор, друг и компаньон на тот вечер, пил тридцатиградусный грог, не пьянея.
Он знал что делать.
Протрезвев, маг-следователь спохватился и вытребовал у приятеля обещание молчать об услышанном. Шумор охотно поклялся, про себя добавив, что в Неверре точно распространяться не будет. Но не мог же он упустить возможности порадовать Гел?
Письмо на имя атэ’сури Таннаис было вручено надежному человеку и уплыло в Скадар первым же попутным кораблем.
На совете, где утверждался состав делегации, Шумор без труда убедил остальных в том, что
Как только аватар сошел с трапа, капкан захлопнулся.
Дворецкий Дарьен давно работал на Геллеру. Она считала излишним подкупать весь обслуживающий персонал, достаточно было иметь в доме свои глаза и уши. За аватаром зоомаг решила приглядеть отдельно. Эта роль досталась Летти – дочери, самому родному, близкому и дорогому человеку. Девушка давно обижалась на мать за то, что та не поручает ей ничего сложнее ухода за травоядными гибридами. Теперь выпала возможность проявить себя и оправдать оказанное доверие. Не составило труда выдать дочь за служанку. Вилетта в прямом смысле выросла в лаборатории, и секрет атэ’сури Таннаис знали только доверенные люди, в том числе и Шумор. Девушка подозревала, что блестящий зоомаг попросту стесняется незаконнорожденной дочери, лишенной дара…
– Теперь ясно, почему на Летти не действуют заклинания. Геллера обмолвилась шедхе, что ее отец был очень необычным человеком. Выходит, он иномирянин, как и вы, Володя!
Мужчина, хмыкнув, потер шею.
– Мало того что мне ваши фокусы не вредят, так и предметы, с которыми у меня долгий контакт… обезмаживаются, что ли? Временно, правда. Вот рубашку с брюками я ношу с утра, а сапоги надел, когда пошел к вам.
– Так вот почему только они и примерзли! – Триш хихикнула. – Забавно!
– Как сказать! Если вы превратите воду в вино, то запьянеют все, кроме меня. Обидно до чертиков!
– Зато в магическом бою вы неуязвимы, – резонно возразил Вилль. – Думаю, Геллера запланировала эксперимент с кем-то из подопытных, а в итоге забеременела сама. Кто знает, может быть, она… полюбила?..
…Летти предстояло составить распорядок дня объекта, узнать о его привычках и вкусовых пристрастиях, слабостях, неприязни и прочем. Геллера желала знать все.
Но это был лишь поверхностный сбор данных. Изучить объект изнутри можно было только в лаборатории. Двадцать три года для аватара – зеленая юность. Они неплохо затягивают раны, но еще уязвимы для ядов и лекарственных препаратов. Снотворного в том числе. Так что предпринять, чтобы Арвиэля можно было выманивать из посольства в любой момент и при этом не вызвать подозрений? В первую очередь, у самого объекта. Незаметно усыплять, изучать, сколько потребуется, и спокойно возвращать обратно?
Зоомаг решила подселить в его комнату ехидну. Мало кто знает об этих редких созданиях, ныне почти вымерших, и почти никто не может им противиться, принимая вкрадчивый шепоток за собственные желания. Молодой мужчина больше месяца провел в море без развлечений, без женщин. Как тут не прислушаться к природному естеству?
Но Арвиэль не прислушался. Более того, пытался ехидну разговорить, а затем уничтожил силами Мариуса Аттеа. Геллера знала: ничего ценного аватар не выяснил. За каждое неосторожное слово заколдованная ехидна расплачивалась болью, так что смерть для нее была скорее избавлением. Но Арвиэль мог заподозрить неладное, и зоомаг решила затаиться. В ее распоряжении оставалось целых шесть месяцев.