Клинковая роща

Мантикор Артемис

Судя по всему, старуха была в первую очередь травницей и зельеваром. Именно зельеваром, а не алхимиком – никакой сложной техники для этого занятия здесь не было, в отличии от нескольких котелков и невероятной коллекции ингредиентов, часть из которых – те, что не нуждались в специальной обработке – она предлагала нам.

Глаза разбегались от такого разнообразия. Толченая кора могла бы создать идеального шпиона, завербовать на свою сторону почти кого угодно. Даже с нулевыми навыками внушения такому воздействию есть что противопоставить

из всех моих знакомых разве что у Литы. А добавить сразу после внушения серну, и этот несчастный будет готов даже стать смертником во славу того, что ему скажут. И это явно самое слабое, что есть в арсенале у этой милой бабули. Едва ли нам показывают всё.

Друг уже точил лапы на пару зелий, но он, как сперва, и я сам, не уловив самую главную суть. На самом деле, в предложенном выборе есть только одна вещь, которую нам нужно взять:

– Нам нужна дымная трава. Вся, которую вы сможете нам дать.

Друг в изумлении посмотрел на меня. Судя по тому, как он задумчиво крутил в руках серну, его более прочего заинтересовала она. Я просто взял пучок и поднес к его лицу, чтобы он еще раз как следует изучил её свойства и задумался.

– Все эффекты? – недоверчиво переспросил он у меня, затем переадресовал свой вопросительный взгляд старухе.

Та как раз вытаскивала из печи первую партию пирожков. Кажется, маракуя становится символом моих путешествий. Черта с два я буду её продавать. Другие фрукты – пожалуйста, хоть все. А этот я оставлю себе. И у Терми тоже всё заберу.

Сладкий и отдаленно знакомый вкус теста погружал в далекое детство прошлой жизни. Память ничего на эту тему мне не говорила, но эмоции – они всегда могут рассказать больше, чем кажется. Чем дольше я иду путем пустотника, тем больше понимаю, что они не так просты, как мы привыкли о них думать. Эмоции формируют характер, эмоции влияют на жизненный путь, эмоции могут поднять обреченного покойника или убить живой здоровый организм.

Второй укус добавил в палитру сладости яркую вспышку кислинки. Во рту появился кисло-сладкий аромат маракуй. Нефтис, это можно есть бесконечно!

Я довольно улыбнулся, откусывая кусок за куском.

– Что, купцы, нравится? – бабка с улыбкой посмотрела на меня, довольная тем, как мы набросились на угощение и принялась разливать травяной чай.

Готовка, целительство, зелья. Какой знакомый набор навыков.

– Подумал, что через сотню лет я, наверное, буду очень похож на вас. Зелья я, правда, еще только учусь создавать.

– Небойсь тоже просто с водой играешься? – догадалась она.

– Заклинания и молитвы.

– Молитвы? – заинтересовалась старуха, а мне в голову запоздало постучалась мысль, что не обо всем стоит рассказывать сразу. Хотя мое божество пока что еще ни у кого не вызвало антипатии, даже у других богов. Никто о нем просто не знает.

– Да, - я продемонстрировал свое самодельное зелье, благословленное на покой.

Старуха быстро вырвала флакон из моих рук и всмотрелась

в описание от мира.

– Неплохо, молодой жрец, - в голосе ее теперь показались и нотки уважения. Не как к равному, но как к подающему надежды младшему. И признание отшельницы мне было приятно. Если бы не спешка, стоило бы попробовать набиться к ней в ученики. – Но сам состав собран почти наобум. Хорошо бы тебе научиться разбираться в растениях и их свойствах.

– К сожалению, - я опустил голову. – Мы очень спешим. А в дороге, полной опасностей, сложно находить время на обучение мирным профессиям.

– А куда путь держите, добрые люди? – при моих словах о спешке старуха снова немного нахмурилась. Но поскольку о причине такой реакции я не догадывался, решил ответить, как есть:

– К спуску Змейки. Знаете о таком месте?

– Змейке, значить? Зеленыя вы еще, в такие места ходить. На кой чорт оно вам?

– Мы будем не одни, - хмуро ответил Терми. Напоминание о том, что впереди ждет место, что по заверениям знающих сущностей более опасное, чем башня Тишины, тяжелым грузом опустилось на дух.

– Туда отправляется большой отряд. Рейд. Мы, можно сказать, отстающие, - пояснил я, приступая к следующему пирожку. Мимо лица пронеслась ложка Терми, нацелившаяся на пиалу с вареньем, которого я умудрился до сих пор не замечать.

– Во-от оно как, - потянула старуха. Было видно, что продолжение темы ее заинтересовало. Но я и представить не мог, как именно. – А не поганое ли место вы искать собираетесь?

Поганое? Звучит, почти как «отхожее». Такие эпитеты в речи собеседника всегда стоит подмечать, если хочешь понять его лучше. К проклятой богине старуха относится очень плохо. Впрочем, я вообще пока не встречал никого, кто бы ее любил.

– В храм неназываемого бога-чудовища, - подтвердил я, все равно это и так стало очевидно нашей собеседнице.

Ответом мне сначала стало молчание и долгий тяжелый взгляд. Лишь спустя пол минуты тишины, старуха продолжила:

– Значит, - сказала она. – Это о вас говорил мой друг кот.

Резко потяжелевший воздух между нами сдавил виски. Теперь главное еще тщательнее взвешивать свои слова. Каждое из них ставить против пера на весы Анубиса.

– Значит, это о вас говорил Безупречный, - вернул я улыбку пожилой женщине. Хотя лысый кот-убийца меньше всего у меня ассоциировался со словом «друг».

– Вот и славно. Кот не упоминал о том, что вы такие добрые люди.

– И эльфы, - отстраненно добавил я с той же дружелюбной улыбкой.

– Нет, люди, - поправила теперь уже меня старуха. – Разве ещё ты не понил? Мельхиор не видит в тебе никакого эльфа.

– Я догадывался, - кивнул я, припоминая давний диалог с Сегинусом.
– А что не так с моим другом? Он ведь и есть человек.

– Тут сложнее. Думаю, дух его не желает мириться с этим и видит себя чем-то другим. Но здесь точно знает только сам великий отец Мельхиор.