Клинок Белого Пламени
Шрифт:
– - Какого Кошмара ты отрываешь меня от важных дел, демон?
– - сведя брови к переносице, поинтересовался Создатель громовым голосом.
Стоя лицом к Альтису, Творец не видел происходившего за спиной. Никто не смел вмешаться. Ирихор бесшумно отошёл подальше, попытавшись слиться со стеной. Он хорошо помнил, что пошёл поперёк воли Создателя, и чем ему это грозило... только Создатель и знает.
– - А как же, "здравствуй, Альтис, поганец, сейчас по шее получишь"?!
– - дерзко оскалился
– - Или "Пламенный, ты опять последнюю совесть потерял"?
– - Не раздражай меня, Альтис, это тебе не игрушки, -- Творец скрестил на груди руки.
– - Что случилось такого кошмарно срочного, что ты уничтожил руну?
– - Стримбор -- твой сотворённый?
– - отбросив язвительный тон, спросил Альтис.
– - Допустим, -- ответил Создатель.
– - Тогда обернись же.
– - Ал устало опёрся спиной о стеллаж.
Творец обернулся...
– - Малыш!..
Старик таял с каждым шагом, являя миру истинный облик испуганного, растерявшегося Творца. Зелёная майка и неопределённо-пятнистого цвета штаны с большим количеством карманов, почерневшие глаза и неизменные две короткие русые косички. Девочка светилась изнутри и даже несколько... просвечивала. Она не могла явиться сюда во плоти. Детская ладошка ласково провела по лицу с трудом улыбнувшегося Ветра. Побелевшие губы неуверенно шевельнулись, неслышно шепнув короткое слово...
– - Кто это с тобой сделал, мальчик мой?
– - спросила Творец, водя ладошками по изуродованной плоти. Истерзанные плечо, грудь, шея и рука заживали на глазах. Переставали появляться новые раны, замирали чёрные полосы.
– - Я не видел их лиц, -- ответил Стримбор, с обожанием глядя на своего Создателя.
– - И они не в меня метили, а в Ала.
– - Это я вижу... Тебе нужно на Велимор, малыш. Даже я не могу снять Печать... Трэн, Ког, поднимите-ка брата.
Траэллита и Коган без вопросов подчинились, и обессиленный Ветер практически повис у них на плечах. Творец провела ладошками по изрезанной спине. Боль уходила с каждым движением маленьких детских рук, оставляя только лёгкий холодок.
– - Что нам теперь делать?..
– - спросил Траэллита, не надеясь на ответ.
Девочка закончила лечить своего сотворённого. Того, кто был ей всё равно что сыном. На месте ран широкими полосами легла татуировка Печати. Бледная и неровная, но от того не менее сильная в своём действии.
– - Справимся, Трэн. А если не справимся, то умрём все без исключения. Даже я, -- ответила она, обходя побратимов, чтобы взглянуть в их лица. С неудовольствием глянув на перепачканный в крови диван, кивнула на кресло.
– - Брату сесть помогите.
Боги снова подчинились. Смычок подошла поближе и вдруг улыбнулась им ласково, так... как мать улыбается любимым сыновьям.
– - Сядь, мальчик мой, мне до тебя тянуться высоко.
Змей опустился перед Творцом на колени и только тогда оказался с маленьким, худеньким подростком на одном уровне.
– - Так лучше?
– - Сойдёт, -- усмехнулась девочка. Провела ладошками по его лицу, поцеловала в лоб.
– - Вот так-то лучше...
– - она улыбнулась, чувствуя, как часть доступной ей в материи силы перетекает в ламия.
Коган сидел на подлокотнике кресла и держал руку на плече друга, вычерпывая из себя силы.
Подойдя, Творец коснулась его лба рукой, отдав и Ястребу часть сил. Бог-ястреб старался не поднимать глаз. С ним всё было не просто. Траэллита, Стримбор и Арох с рождения знали, кто они. Коган -- не знал. Его смертные родители, выбранные Творцом, ушли с Велимора и забрали с собой маленького бога. Какую цель они преследовали и что заставило их так поступить -- теперь уже не узнать. А мальчик рос... не имея крыльев, любил высоту и ни капли её не боялся. Когда ему было десять, он упал со скалы и сломал позвоночник. Да так сломал, что лучшие целители оказались бессильны, сумев спасти ребёнку жизнь, но не вернув радость движения. Только тогда родители решились вернуться на Велимор. И увидев своего покалеченного сына, Смычок пришла в ярость. Она изгнала их обратно в земли смертных, а Когана долго лечила и выхаживала сама. Трансформации, которым другие подвергались с рождения, Ястребу пришлось пройти позже положенного срока.
Тогда же он и со всеми своими нынешними побратимами крепко сдружился. Им было глубоко плевать, что Ястреб неполноценный. Десять лет понадобилось богу, чтобы стать тем, кем он по сей день являлся. И когда Смычок всё же позволила ему повидать родителей... они были уже больны. Он не успел вернуться с ними в Колыбель Богов -- смертные мать и отец умерли у бессмертного сына на руках.
Тогда юный, очень вспыльчивый и своенравный бог крупно поссорился с Создателем, обвинив её в гибели своих родителей. Смычок, конечно, очень разозлилась... И так бог и его Творец ругались несколько раз, после чего Коган пинком вылетал в материальный мир с запретом на возвращение домой пока не остынет. А остывал Таран долго.
– - Эх, дети мои непутёвые...
– - вздохнула Смычок, потрепав Когана по голове как ребёнка.
– - Хватит уже дуться как десятилетний, Ястреб. Оставь всё на потом. Подумай о брате.
Он впервые за долгое время взглянул в меняющиеся, бесконечно мудрые и в то же время живые, юные глаза своего Создателя. Слова вырвались сами:
– - Прости меня. Я был не прав...
Девочка только кивнула, улыбнувшись, но это стоило намного больше любых слов.