Клинок возмездия: Задание – месть

Райан Кевин

Всегда оставалась возможность, что другой орионский корабль прибудет в поисках двух уничтоженных, но Кирк не думал, что это произойдет. Он был в этом уверен.

Кирк также был уверен, что бы ни произошло на поверхности и в космическом пространстве с орионцами, это еще не кончилось. Что-то начиналось, что-то значительное.

Кирк чувствовал уверенность, что следующий ход последует где-то в другом месте. Он поклялся себе, что

если «Энтерпрайз» окажется там, где это случится, он будет готов.

– Джентльмены, мне казалось, что ремонт подобного рода потребует мощностей звездной базы, – наконец сказал Кирк, внезапно оторвавшись от своих размышлений.

– Согласно инструкциям, да, – ответил Скотти.

– Но, логически рассуждая, мы не сможем добраться до какой-нибудь звездной базы, пока функции не восстановлены и ремонт не завершен, – произнес Спок. Тон и движения вулканца сказали Кирку, что тот не был защищен от настроений на корабле. Он стал бы отрицать это, и Кирк сомневался, что кто-то еще на корабле, ну за исключением, может быть, МакКоя, это заметит, однако это было так.

– Тогда выполняйте то, что диктует логика, – заключил Кирк и повернулся, чтобы уйти.

Выйдя в коридор, он направился к турболифту. Ему нужно сделать еще одну остановку.

Меньше чем через минуту он стоял возле медотсека.

Когда двери открылись, он заметил, что в медотсеке было темнее, чем в коридоре. Сначала он показался пустым, но Кирк знал, что это не так.

Он нашел доктора, сидящим на столе и смотрящим на экран. Кирк готов был поставить месячную зарплату на то, что доктор смотрел все это время на одно изображение.

МакКой поднял глаза, и Кирк увидел, что в глазах доктора словно отражался пациент, которого он потерял.

– Привет, Джим. Я тут просто разбирался со своей работой, – МакКой начал вставать. Кирк остановил его, положив руку ему на плечо.

Проскользнув к полупрозрачной панели, Кирк взял бутылку саурианского бренди и два стакана, налив в них жидкость.

Сев напротив МакКоя, он поставил стаканы на стол и сказал. – Ты ничего не мог сделать, Боунс. Ты спас Джоэра и вылечил остальных. Ты выиграл больше, чем проиграл сегодня.

Долгое мгновение МакКой не отвечал. Затем он сказал. – Когда я говорю тебе то же самое, это звучит так же чертовски жалко, Джим?

– Нет, – солгал Кирк.

– Я так и думал, – сказал доктор.

МакКой поднял стакан и произнес. – За отсутствующих друзей.

Кирк

также поднял свой стакан и повторил. – За отсутствующих друзей.

После церемонии Келл не остался с людьми из своего подразделения; он взял еду с собой в свою комнату. Позже он сказал Пэрриш, что не может присоединиться к ней вечером.

Чувствуя, что его время уходит, Келл знал, что ему нужно разобраться с одним небольшим, но важным делом, прежде чем выполнять свою последнюю обязанность.

Вынув падд с данными, клингон начал составлять коммуникационное сообщение. К счастью, настоящий Йон Андерсон привык посылать матери текстовые сообщения. Насколько бы ни были хороши клингонские хирурги, он не мог доверять их работе, если придется оказаться под испытующим взглядом матери Андерсона в визуальном послании. Даже если его внешность не вызовет подозрений, его голос незамеченным не пройдет.

Его работа в разведке помогла ему. Просмотрев предыдущие сообщения Андерсона, он смог быстро выделить стиль письма этого человека. И все же он пытался сделать собственное послание как можно более прямым и простым.

Он начал с упоминания предыдущих писем и извинений за то, что не написал раньше. Он рассказал о своей краткой службе на корабле и недавних поощрениях. Он надеялся, что новости доставят ей радость.

Довольно скоро настоящая миссия Келла будет завершена, и он не надеялся, что долго проживет после этого. Тогда мать Андерсона узнает о смерти ее «сына». Если Калесс пожелает, он завершит свою миссию для Империи и умрет так, что его природа останется нераскрытой. Это избавит мать Андерсона от лишних страданий. Мысль о ее боли не должна была бы причинить ему неудобств, но это произошло, и сейчас он не собирался задаваться вопросами по этому поводу.

В первый раз Келл осознал, что не хотел умирать в этой миссии, несмотря на тот факт, что это было неизбежно. Мысли о собственной смерти никогда не беспокоили его прежде. Однако теперь он понял, что это изменилось. Это было не потому, что он заразился чем-то от людей, он знал.

Это было очень по-клингонски.

Келл знал, в чем заключалась его обязанность перед этими людьми. И он знал, что он выполнит ее и, возможно, умрет. Но в первый раз он осознал, что выполнение своих обязанностей будет стоить ему чести.

Это была горькая цена. И, однако, он знал, что заплатит ее.