Клинок выковывается
Шрифт:
– Тан? А где ваш отряд? – озадаченно спросил он.
– Умер, – буднично ответил я, осматриваясь.
Везде явно присутствовали следы рукотворных пожаров, нубиец все верно рассмотрел: барак был сожжен, постройки, сделанные из камня и потому не горевшие, были разломаны.
– Как так? – опешил старейшина, и нас стали окружать остальные гномы – не больше двух сотен.
– Думаю, произошло то же, что и у вас. Нас попытались убить, – коротко объяснил я.
– Проклятый Ватан подговорил Эстера и его людей, и вчера ночью они напали на нас, – сплюнул на землю один из гномов. – Что смогли сжечь – сожгли, что не смогли –
– Что уцелело? – поинтересовался я.
– Только то, что находится далеко отсюда, – ко мне приблизился хмурый Атор. – Лесопилки, камнедробилка.
– Сколько гномов осталось?
– Не больше двух с половиной сотен, – ответил ближайший ко мне гном с рассеченным ухом.
Я взглянул на выжидающе уставившихся на меня гномов и спокойно сказал:
– Деньги у меня спрятаны, вы остались, начинаем все заново, но теперь меньшими силами, – я сказал это как само собой разумеющееся.
Лица гномов вокруг меня резко изменили выражения с хмурых на недоуменные.
– Но как же так? – спросил один из них. – Все ведь разрушено!
Я сначала посмотрел на него, а затем обвел взглядом всех.
– Дровосеки есть? – гаркнул я в толпу. – Поднимите руки!
Стоявшие рядом со мной гномы слегка отшатнулись от моего рева, а из толпы поднялось с десяток рук.
– Каменщики? – снова заорал я.
К поднятым рукам дровосеков добавились еще несколько.
– Плотники есть? – надрывался я, наблюдая, как поднимаются руки. – Кузнецы?
Я орал и смотрел, как с увеличением числа поднятых рук меняются и лица окружающих меня гномов: они светлели, становясь совершенно другими.
– Воины, в конце концов, есть в этой богадельне?!! – проорал я так, что едва не закашлялся.
– ЕСТЬ!!! – как один, рявкнула в ответ вся толпа гномов, а стоявшие рядом со мной старейшины улыбнулись.
Я скинул с плеча мешок, отложил копье и подошел к бараку. Подхватив валявшийся на земле лом, я принялся отдирать прогоревшие бревна друг от друга. Снова наступила тишина. Я повернулся к толпе и спокойно произнес:
– Кому-то требуется особое приглашение?
Гномы сорвались с мест и, опережая друг друга, стали разбирать завалы. Минут десять все работали молча, а потом кто-то затянул гномью песню, которую подхватили все. Я работал наравне с остальными, пока меня не развернула к себе огромная рука. Обернувшись, я увидел мастера Тарака.
– А ты пойдешь восстанавливать кузню, – безапелляционно заявил он мне и подтолкнул к выходу.
Я уныло поплелся вперед, гномы же принялись надо мной подшучивать. Я изобразил еще более грустный вид, чем привел всех в еще более хорошее настроение. Со всех сторон мастеру стали подавать советы, как меня можно использовать на расчистке кузни наилучшим образом. Мастер только добродушно улыбался и продолжал пихать меня в спину, правда, довольно осторожно.
Когда мы пришли на место и вокруг нас никого не было, он внезапно обнял меня и, вздохнув, сказал:
– Тысячу раз был прав Дарин, а я, старый осел, его не слушал. – Мастер выпустил меня из объятий, после которых у меня было такое ощущение, что меня переехал поезд. – Будь таким, как сейчас, мальчик, и я первый встану за твоей спиной, когда тебе понадобится помощь.
Не давая мне удивиться, Тарак снова стал серьезным и погнал меня работать.
К
Гвозди, топоры, ломы, ножи – вот основной перечень нашего производства. Мастер оказался настолько въедливым и дотошным, что проверял каждый выпущенный нами гвоздь, отбраковывая те, которые ему не нравились. На мое недоуменное замечание насчет того, что не случится ничего страшного, если у гвоздя шляпка будет немного скошена, я получил от него такую трепку, что надолго запомнил его слова:
– Чтобы из моей кузни вышла некачественная продукция?! – орал разъяренный гном, чуть ли не срывая крышу строения мощью своего голоса. – Для этого придется меня сначала убить! Никогда мастер Тарак не позволит, чтобы даже на его гвоздь кто-то пожаловался!
«Нужно будет автоматизировать производство хотя бы всякой мелочи, – с тоской думал я, в миллионный раз поднимая молот, чтобы выковать очередной гвоздь. – Только вот когда? Прихожу в барак и падаю как убитый».
– А где наш тан? – внезапно услышал я знакомый голос и с трудом удержался, чтобы не бросить молот.
Это был голос Дарина. Зная, что, если я оставлю недоделанную работу, мне так влетит от мастера, что пожалею о своем появлении на свет, я прокричал:
– Дарин, я тут, сейчас выйду, только работу закончу!
Мне очень хотелось выбежать ему навстречу, но, представив лицо Тарака, я сжал губы и стал чаще взмахивать молотом.
– Гляжу, мастер делает из тебя настоящего кузнеца, – раздался рядом со мной ехидный комментарий.
Я улыбнулся. Дарин зашел в кузню и, стоя рядом, наблюдал за мной.
– Это не мастер, а тиран настоящий, – пожаловался я ему. – И дернул же тебя кто за бороду притащить меня к нему.
– И кто это тут так отзывается о своем учителе, который делает из червя жалкое подобие мастера? – раздался ласковый голос рядом со мной.
Я испуганно дернулся в сторону и, с опаской поворачивая голову, уткнулся взглядом в «милое и добродушное» лицо Тарака.
– Э-э… э-э-э… учитель, я это вовсе не про вас говорил, – замямлил я, втягивая голову в плечи и от испуга переходя на шаморский.
– Неужели не про меня? Учителей-то у тебя всего двое. – От этих слов я едва не упал рядом с наковальней.
«Мир сошел с ума, еще и Рон вернулся. Теперь мне точно конец», – обреченно подумал я.
За спиной Дарина возвышался едва видимый в полумраке кузни нубиец, несколько дней назад ушедший вместе с поисковой партией охотников и рудознатцев.