Клирик
Шрифт:
Я помотала головой, видение не исчезло. Мало того, оно обрело плотность, приняло объем и сильную узнаваемость. Передо мной, чуть-чуть зависнув в воздухе, стоял крендель, тот самый, похожий на актера во «Властелине колец».
Глава 5
Мужчина выглядел точно так же, как во сне в подземелье у гномов. В том сне я, будучи Марией, бесилась и кидалась шлемом. И теперь этот тип стоял передо мной и нагло ухмылялся. Я мотнула головой еще раз, в надежде все же прогнать видение, но ничего не изменилось, разве что его ухмылка стала еще шире и еще гаже.
— Ну что, Марусенька, все-таки
Пожав плечами, сделала вид, что мне все равно, хотя мозг работал с лихорадочной скоростью. Казалось, еще чуть-чуть — и я пойму суть происходящего, не хватало буквально пары штрихов.
— Думаю, с чего начать, — медленно произнесла я, добавив максимум яда в голос. — Во-первых: я не Мария, а Алена — тут ты обознался. Во-вторых: тело как тело, в данных обстоятельствах, можно сказать, даже наилучшее из возможных. В-третьих: мои дела с богиней тебя не касаются. — И тут меня осенило! — Так это ты, гад, виноват в том, что я здесь оказалась?!
Я прыжком взвилась на ноги, чтоб увидеть, как оплывает улыбка на его лице, сменяясь недоумением.
— Как не Мария? — переспросил он, пропустив оскорбление мимо ушей.
— А вот так! — рявкнула я и быстро нагнулась, чтобы подхватить клевец. Однако мое движение вовсе не испугало незнакомца, он лишь немного отступил от меня.
— Эй, девонька, тяпочку-то не трожь! Я все-таки бог, а не погулять вышел! — ехидно бросил он.
Я невольно опустила взгляд на клевец: тот превратился в толстую змею, которая принялась бешено извиваться. С хладнокровным видом отшвырнув ее в сторону, я сжала внушительный кулак и продемонстрировала кренделю. На что незнакомец фыркнул, и его контур чуть размылся в воздухе, а потом вновь обрел плотность. Я обреченно разжала руку.
— А теперь давай поговорим серьезно, — предложил он, усаживаясь на воздух, как в кресло.
Да уж! Теперь мне наглядно продемонстрировали, что передо мной бог.
— Давай, — согласилась я и плюхнулась на землю. — Только о чем?
— Теперь я сам вижу, что ты не Маруся, — кивнул незнакомец, внимательно глядя на меня. — Промашечка вышла. Так скажи мне: каким образом ты вместо нее оказалась? Тоже в ролевке участвовала?
— Нет, — мотнула я головой, и тут же выпалила свое контрпредложение: — Раз ты ошибся, то отправь меня домой, а потом разыскивай свою Марусю и посылай ее куда хочешь. А меня верни на место. — И на всякий случай вежливо добавила: — Пожалуйста.
Теперь мне стало совершенно ясно: именно этот тип виноват, что меня в таком теле зашвырнуло сюда, да еще вдобавок взамен кого-то, я даже знаю кого — нашей бывшей красавицы из мастерской — Марии Архиповой.
— Шустра девка, — фыркнул бог, полностью игнорируя мое заявление, и задал следующий вопрос: — Ты что, шлем у Марьи
— Да не брала я ни у кого этот дурацкий шлем! — взвилась я, не выдержав его любопытства. — Я его в мастерской надела! А игра то ли два, то ли три года тому назад была!
— Ох! Поздновато, выходит. Теперь все договоренности коту под хвост, — пробурчал себе под нос псевдо-Арагорн и задумался. — Нужно будет снова уговаривать эту строптивицу… А может?! Нет, все равно наверстывать необходимо. Хотя… Может, снова с хронопотоками поиграю, время немного подтяну, заново договорюсь здесь кое с кем… Правда, теперь больше рассказать придется… Ладно. Пусть не Марья, но и ты мне сгодишься. Как тебя зовут-то?.. Алена?
— Ну наглее-ец! — только и смогла протянуть я и тут же сорвалась в крик: — Верни меня обратно! Немедленно! Ты мне, можно сказать, травму на всю жизнь устроил! Из дома вырвал, жизнь испортил! Тело безобразное дал!!! Не удивлюсь, если еще и с силой препоны устроил…
— Стоп-стоп! — сразу замахал руками бог. — С силой — это не мое! Не цепляй мне чужие грехи. А то, что шлем, не тебе предназначенный, на голову натянула — это не моя инициатива была, а твоя. Так? Так. С себя и спрашивай. С телом уж извиняй, что так вышло — не для тебя старался, для другой. Ну а что жизнь испортил — ой, не заливай мне! Кто ныл: «Как все в жизни скучно стало?! Как неинтересно?! Вот бы исчезнуть куда-нибудь, приключений поискать». Пожалуйста — исчезла. Получите и распишитесь. Чем еще недовольна? Беда с вами, женщинами, — сами не знаете, чего хотите, а потом еще всех обвиняете, что не то дали.
— Слушай, просто отправь меня домой, а? — попросила я, проигнорировав его женоненавистнический монолог.
— А хочешь, я вновь тебя симпатичной сделаю? — в свою очередь псевдо-Арагорн «не услышал» мою просьбу.
— Ты сделаешь из меня статную амазонку, а мне от этого резко полегчает?! — Я изогнула недоверчиво бровь. — Лучше бы домой отправил.
— Не могу я из тебя сию секунду статную амазонку сделать. Максимум, что в этом мире мне по силам, вернуть прежний облик, — порадовал меня бог. Похоже, у нас шел разговор, в котором каждый слышал только нужное себе.
— Да?! Чтоб мне потом бригантина в коленках жала?! — ядовито спросила я. — А нечисть бы только в пеньюаре пугать смогла?! Потому что ничего тяжелее с прежним телом носить мне не по силам! Вертай взад! Кому говорю!
— Ну, тогда жди, когда душа с этим телом срастется. Тогда выйдет что-нибудь среднее. А пока терпи. Боги этого мира слишком ревностно следят за появлением посторонних и не позволяют творить здесь какие-либо чудеса. Все давно учтено, оприходовано и распределено — прямо как в бухгалтерии, — пространно начал рассуждать этот нахал, напрочь игнорируя мои требования. В порыве было рванулась к нему, но он шевельнул рукой, и я осталась сидеть в неудобной позе, чуть оторвав зад от земли. А гад продолжал: — Тут и Чернобог в случае чего всегда договорится с Дающей Жизнь, а с Благословенным Отцом тем более. Они поделили между собой всю энергию мира: Сейворус — черную или смертельную составляющую, Светоносная — жизнь дающую, а Яран, супружник ее, всем остальным пробавляется. Эльфы всех мастей только со своими богами и их аватарами знаются, им людские даром не нужны, гномы — магию стихий используют, кочевники от безысходности со своими шаманами-некромантами за силой лжемертвецов бегают… Убогий мирок, что и сказать. Убогий… Но для тебя сойдет, — заверил он и, нагло ухмыльнувшись, растаял в воздухе.