Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть)

Прокопьев Сергей

Сенсей отдавал команды на китайском, но был некитайского пошиба: нос картошкой, глаза поварешкой, сразу видно не на рисе с бамбуком - на щах вырос. Зато одежда... На голове шитая золотом черная шапочка, сродни тюбетейке. Только выше. Сам в черной, атласно блестящей блузе с рукавами разлетайками, на груди и на спине которой водились кровожадные звери. Красно-желтые драконы рвались растерзать окружающих. Брюки антрацито черные, как у дирижера симфонического оркестра. Только без стрелок. Зато палочка в руках поувесистее. Такой симфонию не отмахаешь - рука отвалиться.

А назначение аналогичное - руководить. Ушисты должны вести себя как по нотам. Отступил от партитуры - получи. Да не дирижерское предупреждение издалека, а по заднице или другому месту.

Сане поначалу частенько доставалось по животу и чрезмерным ягодицам.

– Убирай!
– приказывал сенсей.

Обидно, а что делать?

Еще и кланяться надо в благодарность за учебу.

В ушу без поклона к сенсею не подходи. От чего Саню коробило. Не средний век как-никак.

"Тогда кланяйся своему пузу!
– усмирял гордыню Погранец.
– Противно поклоны бить! А жир распускать не противно?"

Насчет целлюлита приходилось соглашался.

Нагрузки были лошадиные. Например, бег по кругу вприсядку. Ноги отстегивались уже на первых метрах.

– После таких тренировок, конечно, будешь свободным от женской зависимости, - невесело говорил Саня Погранцу.

– Втянешься, - смеялся тот.
– Дай лучше пробью бок.

И заносил указательный палец, целясь ткнуть под ребра.

– Уйди!
– защищался Саня.

Погранец хотел сделать из пальца стенопробойник. Постоянно тыкал им в стену, стол, во все, что под руку попадется. Со временем палец должен приобрести стальную твердость и входить в противника, как в масло. Ткнул... и ножа не надо.

В будущем планировал не только противников протыкать. На тренировках и дома учился стоять на пальцах рук. Уже обходился без мизинцев. Затем отпадет надобность в безымянных... Идеалом совершенства было - воткнуть указательный в землю и сделать на нем стойку вниз головой.

Глава десятая

ВАНЦУЙ

Как догадался читатель, Саня, посмотрев зверскую тренировку ушистов, по принципу: глаза боятся, а шея в петлю лезет, - записался в китайское единоборство. В группу начинающих. В первый день сенсей уронил всех, заявив:

– Будем учиться орать.

– Че тут учиться?
– сказал Саня.
– Ори да ори!

Сенсей перебросил свою палку из одной руки в другую, с усмешкой предложил Сане крикнуть "ванцуй" - боевой клич ушистов.

– Во все горло, - наказал.

Саня набрал полные внутренности воздуха, заорал, как резанный:

– Ванцу-у-у-у-й!!!

От натуги разноцветная мошкара перед глазами полетела.

– Твоим шепотком, - забраковал старания сенсей, - только мух пугать, когда перед носом сидят. В бою ты должен заорать, чтобы у противника депресанты хлынули в кровь, ужас парализовал руки-ноги. Он был ошарашен и подавлен.

Правильный ор для ушу - это как читать научиться, прежде чем к наукам переходить. Почему первобытный человек орал, мороз по шкуре у мамонта шел? Жрать хотел. И

не думал, как соседи на шум отреагируют. Никаких зажимов и тормозов. Отсюда всю энергию мог собрать в глотку на зверя. Шумнуть в него соловьем-разбойником, а потом дубиной между глаз добавить, и готов обед-завтрак на все племя, мойте руки перед жратвой.

Сенсей сказал, что пока орать не научатся - удара настоящего не будет. Медитировать тоже, говорит, не сможете. Потому как не достигнете внутренней свободы.

И заставлял кричать. Хором, парами и по одному.

– Не то! Не то!
– рубил палкой воздух.
– Иного противника одним криком можно уработать. Но заорать надо, чтобы у него медвежья болезнь водопадом хлынула. От вашего мычанья только слюна водопадом - плеваться хочется.

– А как орать?
– спросил не без ехидства Саня, провоцируя сенсея. Дескать, теорию, можно в книжках вычитать, ты гаркни парализующе на практике.

– Слабонервным заткнуть уши, - набрал полные легкие тренер.

Никто не послушался. Зря. Сенсей заорал "ванцуй!" так, что Саня машинально, по-артиллеристски, раскрыл рот: по ушам садануло, будто пушка жахнула. При этом жуть, натуральная жуть заколодила мышцы. Сердце трусливо сжалось, а потом сорвалось в свинячий галоп. Тренер орал, как голодный людоед из допотопных времен, преследующий двуногий обед в джунглях.

Со стены отвалился кусок штукатурки. На улице завыло противоугонное устройство.

– Кто желает в туалет, - разрешил сенсей, откричавшись, - сбегайте.

Человек пять покинуло строй.

"Делай как я" неизгладимо подействовало на Саню. Ощутив на собственной шкуре настоящий "ванцуй!", с полной серьезностью начал осваивать ор. Дома, конечно, не покричишь в свое удовольствие. Может боком выйти. Ходил к транссибирской магистрали, где боевым кличем встречал проходящие в жарком грохоте поезда. Кричал на них так, что казалось, еще маленько и вагоны волной сбросит под откос. Начинал "ванцуй!" с появления электровоза и старался протянуть до последнего вагона. На товарняки не хватало дыхания. Зато с пассажирскими налаживалась обратная связь. Стучали колеса, дрожала земля, Саня, выпучив глаза от ярости, во всю ивановскую распахнув рот, вонзал крик в железнодорожный гром. Пассажиры в окнах крутили пальцами у виска, швыряли бутылками. "Хорошо!
– думал Саня.
– Значит, берет крик за живое!"

Тем не менее сенсей не уставал повторять всем, Сане в том числе:

– Жидко! Очень жидко! Орать, орать и еще раз орать!
– требовал. Освобождайтесь от комплексов.

После наставлений Саню подмывало "освободиться" прямо по пути домой, в троллейбусе. Взять и заванцунить на весь салон. Когда-то в детстве в кинотеатре посреди сеанса ловил себя на желании матюгнуться что есть мочи в притихший зал. Не хулиган был. Примерно учился. Но сидевший внутри бесенок подначивал в темноте киносеанса выкинуть коленце из ряда вон. Чтобы зашумели, закричали, включили свет. Кто? Что? Зачем?