Клод Моне (1840—1926)
Шрифт:
Поразительно радостное впечатление рождает картина «Кувшинки. Облака» (1903, частное собрание). Полотно пропитано солнечным светом, хотя небо в нем изображено лишь отраженным в воде. Медленно плывут кувшинки, облака и, кажется, словно воздух плывет с легким дуновением ветра.
В кар тине «Пруд с ненюфарами» (1908, частное собрание, Санкт-Галлен, Швейцария) Моне выбрал квадратный формат полотна, зрительно «увеличивающий» изображение в пространстве и создающий впечатление бесконечности. Художник написал крупным планом «фрагмент» пруда, в кадр вошла только гладь воды с живописно разбросанными листьями, цветами кувшинок и отражением облаков. Мастер отошел от перспективного построения, из-за чего кувшинки в правом верхнем углу композиции кажутся
В 1900–1904 Клод Моне неоднократно бывал в Англии, он любил Лондон за неповторимую туманную атмосферу. Здесь живописен много раз писал здание парламента, создав целую серию работ на эту тему. «Здание парламента в Лондоне» (1904, музей д'Орсе, Париж) словно окутано густым туманом, сквозь который проступают величественные очертания неоготической архитектуры и пробивается желто-рыжее солнце, окрашивающее Темзу рыжевато-багровыми бликами. Живопись условна, художник изображает не конкретные детали, а именно сиюминутный образ города, каким он его увидел. Импрессионизм Моне не передает объективной реальности, не признает неизменности качеств предметов. Их цвет, а также очертания зависят от света — едва пробивающегося, заливающего всю окрестность, или гаснущего, переходящего в сумерки.
В 1908 Клод Моне с семьей посетил Венецию. Удивительная атмосфера этого города, водные просторы, поразительно обыгранные венецианскими архитекторами, рефлексы на воде и памятники, двоящиеся в ней, покорили художника. Во время путешествия родилась серия работ с венецианскими пейзажами.
Сложно назвать картину «Палаццо да Мула в Венеции» (1908, Национальная галерея, Вашингтон) ведутой (городским пейзажем) или архитектурным пейзажем. Она, выражаясь фигурально, больше похожа на «портрет» средневекового венецианского здания, глядящегося в зеркало канала. Это портрет крупным планом, края дворца обрезаны рамой картины, в кадр вошла часть здания без крыши. Очевидно, Моне не ставил перед собой задачу скопировать памятник. Художник покорен удивительным единством архитектуры и ландшафта, гениальностью архитектора, спроектировавшего дворец выходящим из воды. Палаццо и канал, на берегу которого он возведен, живут нераздельной жизнью: каменные стены отражаются в воде, а она, в свою очередь, отражая солнечный свет и синее небо, словно окрашивает стены в небесные оттенки. Именно это и передал Моне. Горизонтальная композиция с четким делением на первый (водное пространство) и второй (стена палаццо с многочисленными арками оконных и дверных проемов) планы облегчается двумя тонкими силуэтами гондол.
Итоги
Во втором десятилетии нового века стареющий Клод Моне все больше роднился с одиночеством. В 1911 умерла вторая жена Алиса, в 1914 — Жан — их первый с Камиллой сын. За художником преданно ухаживала дочь Алисы от первого брака, ставшая женой (а теперь и вдовой) Жана. Вместе с этими утратами художника постигло еще одно несчастье: в 1912 врачи поставили ему диагноз двойной катаракты. Он уже не мог передавать на холсте световые эффекты, увиденные в живой природе. Была в этом злая ирония судьбы, отнимающая у художника главное, чем он живет, — зрение, подобно тому, как музыкант теряет слух (достаточно вспомнить Бетховена, не слышавшего звучания своей гениальной «Девятой симфонии»). Однако Моне не переставал писать.
В 1916 он задумал новую серию панно размером 4x2 метра с видами своего сада. Панно «Ненюфары» («Кувшинки», 1920–1926, Музей Оранжереи, Париж) рождает ощущение плоскостности и бесконечности пространства, словно утекающего за рамы картины. Крупными сочными мазками художник намечает форму листьев и цветов, работает цветовыми пятнами.
«Автопортрет» Клода Моне (1917, Музей Оранжереи, Париж) это самооценка человека, его отражение в зеркале собственного сознания. Портрет написан в фас, но уставшие глаза не смотрят на зрителя. Моне не ищет «диалога». Формально работа кажется неоконченной: изображена лишь голова художника, схематично намечены линии плеч. Однако густая тень, окаймляющая портрет, не оставляет сомнения в законченности образа и сообщает ему драматизм.
Поздние произведения Моне находятся на грани предметного и беспредметного искусства. В качестве примера можно привести работу «Сад с прудом в Живерни» (около 1920, Музей изящных искусств, Гренобль). Уголок сада художника предстает таинственным местом, спрятанным в густых зарослях. Эта работа, безусловно, предметна: здесь четко построена композиция, различимы очертания ветвей. Кажется, что цвет играет самостоятельную роль в этом произведении, он декоративен в преломлении гаснущего зрения художника. Картина производит драматическое впечатление, благодаря нереалистичной условной цветопередаче. Цвет экспрессивен. Это уже не импрессионизм — в технике письма и художественной концепции, это отражение внутреннего мира старого человека.
В «Японском мостике» (1918–1924, Институт искусств, Миннеаполис) читаются очертания любимого мостика, перекинутого через пруд с кувшинками и увитого глициниями. И это, пожалуй, единственное, что можно «идентифицировать» в сумасбродстве красок, не считая невысокого куста на переднем плане картины и вер тикали дерева у правого края. Здесь достаточно охватить композицию в целом, не дробя на части, чтобы увидеть ее глазами художника: буйство красок, полнота жизни, красота. Видеть красоту и творить ее, жить для искусства и писать до последнего дня.
«Моне — это всего лишь глаз, но, Бог мой, зато какой!» — восклицал в свое время Сезанн. Живопись французского художника — это восторженное и бесконечное преклонение перед природой, красоту которой он хотел и умел передать в своем особом, тонком и чувственном стиле. Это необычное художественное видение стало основой живописной манеры целого направления в искусстве — импрессионизма, одним из основателей которого является Клод Моне.