КЛОУН ИВАН БУЛТЫХ
Шрифт:
Один гимнаст – верхний – Топилина поддержал. Остальные согласились при условии, что не им сидеть под скамейкой. Так и поехали.
Билеты покупал я. И когда контроль замаячил, все ко мне бросились сообщать. Я Топилину и гимнасту знак подал. Они – под лавку, как договорились… Сидят они там и слышат:
– А почему это вас здесь четверо, а билетов
– Они у нас застенчивые. Под лавкой сидят.
Контролер не поверил, решил посмотреть. Открыл, а там Топилин. А из-под другой гимнаст выбрался.
– И вот так, – говорю, – каждый раз. Как чужой голос заслышат, сразу прячутся. Мучение с ними.
Контролер отвечает:
– Ну, если они такие застенчивые, пусть там и сидят. Зря вы на них билеты брали. Под лавкой они никому не мешают. Могли бы и так ехать. Бесплатно, как чемоданы.
Меня словно кто-то под руку толкает:
– А мы и не брали. Это я два билета с предыдущего рейса подложил.
Тут уже контроль запутался. С одной стороны, разрешил бесплатно ехать, а с другой – в крови у них хватать безбилетников. И не знает он, как ему быть. На части разрывается. И я не знаю, как быть. И каждый раз вокруг меня так получается.
Но дело не в этом. Доехали мы, поселились. И вдруг в гостиницу к нам прибегает молодая женщина в халате белом и Христом Богом просит прислать к ним в детскую больницу клоуна.
Я говорю:
– Спасибо, у нас все клоуны здоровы. Но, оказывается, не до шуток. У них шли две операции. Вдруг свет в районе выключили. Пришлось ребят срочно в другую больницу перевозить – в палату они не вернулись. И слух прошел, что два мальчика умерли.
Родители сбежались. Дети расстроились. На врачей глядеть не хотят. Лекарства не принимают. Уколы делать не дают. Лечить в такой атмосфере бессмысленно, надо их рассмешить.
– А вы кто будете?
– Я – педагог при больнице.
– Ну, хорошо, – говорю. – Мы сейчас одеваться начнем. А вы своим позвоните, пусть карету вышлют.
– Да больница здесь за углом. Идти два шага.
– Это вам два шага. А нам в клоунских нарядах не меньше двух часов. Все дети города сбегутся. И потом карета для дела нужна. Для зрелищности. И санитаров пусть пришлют поздоровее. Им придется нас по этажам таскать.
Она пошла звонить. Мы с Топилиным стали одеваться. Тут выяснилось, что санитары не требуются – к нам гимнасты присоединились…
Ребята в больнице через полчаса увидели сквозь окна такую картину. Едет «скорая помощь». На капоте сидит Топилин с трубой и трубит во всю мощь! Сирена ему подыгрывает.
Машина делает круг почета вокруг корпуса. Топилин открывает заднюю дверцу, и санитары вытаскивают на носилках меня. Но лицами они стоят в разные стороны, как Тяни-Толкай. И тянут каждый в свою сторону. Ни с места!
Они носилки положили, обежали вокруг и снова взялись за ручки. В этот раз лицом к лицу. Сердятся
Наши гимнасты свой цирковой этюд исполнили в легкой походной форме. И кувыркались они, и падали, а вся больница в окна смотрела. Как в древние времена во время древних манифестаций.
Потом верхнего гимнаста в карету затолкали, а Топилин вместе с нижним меня в корпус понесли.
Я же – просто загляденье! Парик рыжий! Шкаф-пиджак на мне. Ботинки впору на валенки надевать! Зонтик и саквояж со мною. Лежу на носилках, играю на дудочке. И ботинками сам себе дирижирую.
Внесли меня в самую большую палату. Круг почета сделали (разумеется, меня два раза вывалили), у носилок ножки откинули и поставили их, как кровать.
Гимнаст и Топилин встали почетным караулом, а я работать начал. Не торопясь, чтобы из других палат ребята пришли.
Я сел на носилках и стал кричать:
– Дорогие товарищи больные! Привет всем аппендицитникам! Всем страдальцам с воспалением среднего уха! Долгих лет жизни искателям приключений на свою шею, на свои руки и ноги! Поскорей им выпрыгнуть из гипса! И особый почет и уважение шлепнутым детям из нервного отделения! Я сам такой же!
Топилин стоит рядом и кричит в рифму:
– Привет врачам и практикантам, больным, а также симулянтам!
Тут же новый взбадривающий лозунг:
– Кто не ломал ни разу ногу, того мы не возьмем в дорогу!
Я решил тоже не отставать и рявкнул:
– Кто болеет много дней, тот становится умней!
Вдруг и нижний гимнаст завелся. А чем он хуже? Как заорет:
– Кто в больнице не лежал, тот и счастья не видал.
Перебрал он явно. Бывали и обратные случаи. Мы с Топилиным чуть не поплыли.
Дальше я из носилок выбрался, вылез из ботинок и стал ноги вытирать о коврик. В носках. Снова в ботинки влез и иду вдоль стенки – ищу коврик для рук. Дети заулыбались.
– А что вы смеетесь? Балды. В каждом приличном доме бывает коврик для рук.
Его полотенцем зовут. А еще бывает коврик для носа. Его с собой носят. Под видом носового платка.
Вдруг я встал как вкопанный.
– А уколы у вас делают?
– Конечно.
– Так. А куда колют?
Ребята простые, небалованные. Отвечают ясно и просто:
– В жопу.
– Понятно. И кто последний?
– Никого нет.
– Так не бывает. Если есть уколы, должна быть очередь. Давно я уколов не пробовал. Я люблю уколы, например, из пива. Или такие красные уколы с газированной водой и сиропом.
– У нас таких не делают.
– Да? А какие у вас делают? Я хочу ваших попробовать. Кто последний? Кого уколют, я следующий.
Один мальчик вызвался. Очень ему посмотреть хотелось, как меня колоть будут. Мы с Топилиным за него уцепились и быстро очередь выстроили. Сестры лечить начали.