Клоун. История одной любви
Шрифт:
Макар с любопытством рассматривал фото светловолосого неулыбчивого мужчины. Очевидно, Соня пошла в него: тот же миндалевидный разрез глаз, знакомый острый подбородок… А вот и фото матери – сделанное ещё до рождения девочек. Макар даже сглотнул – до того она была похожа на Динку… точнее, Динка не неё. Интересно, каково это – видеть в одной из своих дочерей точную копию той, которую любил и которой больше нет на этом свете?
– Строгий у т-тебя отец? – спросил он.
Динка подошла к двери и заперла
– Когда как. Но вообще он нас с Соней очень любит, – горячо добавила она. – Папа ведь совсем один нас после маминой смерти поднимал, заботился… даже жениться второй раз не стал, хотя мог бы. Так-то желающие находились, несмотря на двоих детей.
– А эта… т-тётя Ира? – напомнил он.
– Да там всё несерьёзно, – отмахнулась Динка. – Она сама к нему прилипла как банный лист. Может, она и хочет за него замуж, но только папа много раз говорил нам с Соней, что никогда не приведёт в дом мачеху и чтобы мы не переживали на этот счёт. Говорю же, он очень нас любит! – убеждённо повторила она.
– Именно п-поэтому держит тебя дома взаперти… как п-пленницу, – невозмутимо добавил Макар.
– Он же не со зла, как ты не понимаешь, – вздохнула Динка. – Ему кажется, что он меня таким образом защищает.
– Именно что «к-кажется», – кивнул он. – Дин, ну это же г-глупо. Ты не маленькая девочка.
– Мне осталось дотерпеть всего лишь до окончания школы, Макар, – тихо и серьёзно сказала она. – А потом я уеду отсюда.
В сердце кольнуло.
– Уедешь из Светлоградска? – переспросил он, хотя прекрасно расслышал с первого раза.
– Ну да. Куда-нибудь… как можно дальше. В Москву… или в Питер…
– В П-питере живёт твой бывший? – спросил он вдруг; удушающая ревность поднималась откуда-то из самых потаённых глубин его души и слепила до кровавой пелены перед глазами.
Она удивлённо взглянула на него.
– Да это тут совсем ни при чём! Он меня совершенно не волнует.
Макар сделал глубокий вдох. Спокойствие, только спокойствие… Не надо вспоминать её бывшего. Не надо думать о том, что между ними было. Не надо…
– А кто волнует? – хрипло спросил он, делая шаг ей навстречу.
Сейчас она стояла перед ним в одной лишь маечке на бретелях и коротких шортах, и он буквально пожирал её глазами. Динка, застеснявшись его откровенного взгляда, обхватила себя за плечи, словно пытаясь закрыться.
– Макар, послушай… – начала она нерешительно. – Ты мне очень-очень нравишься. Просто ужас как, – робко добавила она. – Но ты слишком… форсируешь. Мне страшно от твоей скорости. Ты вообще меня иногда пугаешь.
– Ты меня б-боишься? – уточнил он.
Динка закусила губу и задумчиво
– Нет, не тебя… скорее – за тебя. Ты какой-то… реально без тормозов.
Макар шумно выдохнул и взлохматил себе волосы.
– Да нет, я вообще-то нормальный, – сказал он уже более-менее спокойным тоном. – П-просто… ты такая, что я не могу удержаться.
– Какая? – улыбнулась она.
Охрененная. Самая лучшая. Крышесносная. Бомбическая. Сексуальная.
Но вслух он только деликатно сказал:
– К-красивая.
Динка улыбнулась так, словно слышала это впервые – с радостным недоверчивым удивлением. По идее, с такой внешностью её должны просто забрасывать комплиментами с утра до ночи… Хотя какие там комплименты, усмехнулся Макар про себя, вспомнив тупые подколки одноклассников. Максимум, на что их хватало – так это обозвать Динку толстожопой или, подобно Тяпе, потребовать минета, намекая на её пухлые губы. Дебилы, что с них взять! Просто дебилы. Уровень первоклассников: если тебе нравится девочка, значит, для привлечения внимания надо как можно больнее дёрнуть её за косичку, обозвать или поставить подножку…
– Ты очень красивая, – повторил он твёрдо. – Самая красивая из всех, к-кого я знаю.
В куртке становилось жарко. Так хотелось скинуть её к чертям собачьим и никуда не уходить, остаться в этой уютной маленькой комнатке до утра! Искушение было слишком велико, но Макар с усилием преодолел его. Нет, нельзя было так рисковать… Он и впрямь становился каким-то безумцем в Динкином присутствии, в чём-то она была права.
Вдруг Динка изменилась в лице и схватила его за руку.
– Что… – начал было Макар, но она приложила палец к губам, давая ему знак замолчать, и прислушалась.
За дверью отчётливо послышались чьи-то шаги, а ещё через секунду начала поворачиваться ручка двери.
Динка побледнела.
Ручка покрутилась туда-сюда, а затем из-за двери раздалось приглушённое:
– Дин?.. Ты чего там закрылась?
Это был голос Сони.
Глаза Динки испуганно заметались, словно она прикидывала, куда можно прямо сейчас спрятать Макара. Под кровать? В шкаф? Он жестом призвал её успокоиться и бесшумно подскочил к окну, а затем сделал Динке знак, чтобы она подала голос.
– Я… сейчас, Сонь, – нервно сглотнув, отозвалась она, наблюдая, как Макар распахивает окно и вскакивает на подоконник. – Минуту!
– Что ты там делаешь? – удивилась Соня.
– Я… переодеваюсь, – ляпнула Динка наобум.
Макар быстро положил ладонь на Динкин затылок и притянул её к себе; в последний раз коротко и быстро поцеловал в губы – адреналин усиливал остроту ощущений – и, примерившись, прыгнул в темноте на дерево.
Конец ознакомительного фрагмента.