Клоуны водного цирка
Шрифт:
— Хорошо. Такие загадки я люблю. Тогда быть может — о ком вы вздыхаете?
Арман приподнял бровь, чуть наклонился к Валери и отпустив ее руки, выпрямился.
— Господа, я явился по первому зову. Что случилось? Прибыл гонец со срочным требованием явиться в цирк. Меня посетила страшная мысль, что отборочные представления начали раньше времени, что меня изумило, так как именно я отвечаю за подготовку артистов. «Не могли же они начать без меня?!», — с ужасом подумал я и бросив все, примчался сюда.
— Селестина
— Селестина?
— Моя жена.
— Я знаю, кто это. И с большим уважением отношусь к этой прекрасной и благочестивой женщине. Я не понял, как она могла случиться?
— Скажем так — поссорились. И больше я не хочу об этом говорить, — князь залпом выпил вина. Взгляд потяжелел. — А пить один не люблю, поэтому всех и позвал.
— Фабрис вино нормально пить не умеет. Он его, рассматривает, нюхает, потом лизнет пробку и, закатив глаза, стонет.
— Это значит, что как раз я его пить и умею. Я ценитель вина, а не рядовой потребитель, — отозвался Фабрис. — У меня уникальная коллекция бутылок и кувшинов. Есть даже Каор с имперской печатью. Разлили в Таэле, но специально для имперского стола.
— Вы не ответили на вопрос? Извольте дать объяснение своим вздохам! — Валери была настроена игриво и обращалась к Арману.
— Валери, думаю, вы догадываетесь о причинах моих воздыханий, равно, как и невозможности ответить на ваш вопрос. — Арман снова притворно вздохнул.
Князь, уперев руки в толстые бока, в своей светло-желтой тунике казался величественной пивной бочкой, насмешливо наблюдающей за ситуацией.
— Ах, это из-за Таранта? — Валери улыбнулась. — Он тиран.
— Да. Ты права. Я тиран, — князь говорил размерено и непонятно, серьезно или поддерживает игривость ситуации, — и помни об этом. Видишь, Арману хватает ума помнить, поэтому дальше шуточек он и не идет. Ведь не идет же? — Князь еще налил вина и нарочито невозмутимо посмотрел на Армана.
— Ваша Светлость, как вы могли подумать? — Арман учтиво согнулся в глубоком поклоне.
— Фу, Тарант, ты пьян. — Валери поморщилась.
— И снова ты права. Умная женщина. Надеюсь, ею и останешься, — князь, прихлебывая вино, тяжелым взглядом смерил застывшего в поклоне Армана. — Да, распрямись уже. Я умею распознавать шутки. А зол по другой причине, о которой, как уже сказал, говорить не хочу. Что за меч у тебя? Эсток?
Арман выпрямился и вытащил меч из ножен.
— Нет. Вчера забрал у кузнеца. Выкован по моему персональному заказу. Я не знаю, как его обозначить, но нечто подобное используют рейтары в Кальсгау. Они называют его «райчвиат», но мой еще тоньше… Я, когда поднимался, слышал, вы что-то говорили про Эрика Бешеного?
Князь принял меч, взвесил в руке, покрутил кистью.
— Не обращай внимания. Сплетни. — Князь поднес крестовину к глазам. — Какая гарда необычная — Сколько дужек. И легкий совсем. Доспех таким пробить трудно.
— Он не предназначен для пробивания доспехов. Во всяком случае, тяжелых. На улочках Баэмунда их не носят. А уж на арене тем более. И да — он похож на эсток — предназначен больше колоть, а не рубить.
— При чем здесь арена? — князь вернул оружие — не ты же ней выступаешь. Ты надзиратель.
— Мне больше нравится слово «смотритель», — Арман вложил клинок в ножны.
— Смотритель. Ну да. У нас же не висельники, не пленники, не узники какие-нибудь, а артисты! Тогда уж тебе больше подошло бы ведущий… хотя нет, ведущий, в таком случае, у нас Фабрис. А ты у нас тогда…
Князь снова взял чашу и повернулся к Фабрису.
— А ты чего молчишь? Как называют в обычных цирках ведущих?
— Ваша Светлость, вы сами меня позвали вино пить. Сижу, пью. Это лучше делать молча, особенно мне. Я на представлениях выговорюсь. Ведущего в цирке называют шпрехшталмейстер, но ни мне, ни Арману это не подходит.
— Почему же?
— Очень уж у нас цирк особенный. А если искать определение Арману, то скорее всего он ланиста.
— И все же «смотритель» подходит больше — вежливо улыбнулся Арман. Он повернулся к Йохану.
— Я и сейчас считаю себя вам обязанным. За эти замечательные механизмы, что вы создали. Собственно, за весь Цирк. По сути, я нашел свое призвание.
— Я и сейчас считаю, что вы слишком много внимания уделяете этим, по сути, простым механизмам, но не спорить же мне, — Йохан поднял руки. — Они выполняют простейшие функции, которые может создать любой механик средней руки. Мои лишь более масштабны. Основу этих представлений или точнее, успех этих представлений, это большей частью заслуга маэстро Фабриса. Его организаторского таланта и замечательной дрессировке его питомцев. А я? — Йохан пожал плечами — Я не создал ничего выдающегося. Поверьте — у меня есть намного более интересные работы, многие из которых вы видели.
— Как и все гении, вы скромны — кивнул князь и опять обратился к Фабрису:
— Кстати, о питомцах, раз уж мы все здесь, давай-ка посмотрим.
— Конечно, ваша Светлость, да и пора начинать потихоньку.
— Ну и зубы у них.
— А мне лапы всегда странными казались. И не лапы, но и не плавники. Не пойми что.
— Скоро и артистов увидим. Они бедолаги еще не понимают, что таковыми являются.
— Сегодня первое представление. Отбор.
— Самый интересный всегда финал.