Клуб алкогольных напитков
Шрифт:
– Ты куда? – пытаясь одновременно зажечь сигарету и не отставать, спросил парень.
– Не твое дело, малыш, – перешла она на его же сленг.
– Эй, я вообще-то поболтать с тобой хотел, – возразил он, наконец-то управившись со своими мелкими делами.
– Да неужели? – засмеялась Мартини. – Что общего может между мной и тобой? – тыкнула она указательным пальцем с прекрасный маникюром ему в грудь.
– Многое, если ты захочешь, – намекнул парнишка, насмешив еще больше свою собеседницу.
– Ты это серьезно, Ерш?
– Почему все меня так не дооценивают? – с напускной обидой спросил он.
В
– И что ты хотел мне предложить? – элегантно раздавила она свой окурок носком лакированных туфель.
– Например в деле с Суррогатом, – на полном серьезе ответил ей юноша.
– Боюсь, это не твой уровень, – подняв глаза и посмотрев на него в упор сообщила дама.
– В том-то и дело, что все так думают. Согласись, никто не ждет от меня ничего такого эдакого, – вернул он себе свою веселость.
– И ты так легко готов отвернуться от своих? – надавила Мартини на совесть.
– Для них я всегда был пустым местом, – с печалью в голосе ответил парень.
– Так себе резюме, – усмехнулась она.
– Так мы партнеры? – протянул он руку.
Мартини уставилась на эту тощую руку этого наглого сорванца. Было в нем что-то сродни ей, может быть отчаяние, безумство? Да какая, впрочем, разница, если от него и впрямь может быть прок.
– «Партнёры» слишком громко звучит пока для нас. Можешь быть моим помощником, – предложила она.
Ерш ощетинился от ее предложения, но все же руку не убрал, поэтому она со всей силы пожала ее, но, прежде чем отпустить, сказала:
– Предашь меня, я сотру тебя с лица Земли, и никто и никогда не вспомнит, что был когда-то такой молодой и милый Ерш.
Голос Мартини был настолько серьезен, насколько это вообще было возможно, и парень знал, что она даже на толику не шутит. На что подписывался, он понимал еще тогда, когда выбегал из бара. Устав от насмешливой роли зеленого паренька в обществе, его тянуло на великие приключения. Мартини была его билетом в большой мир.
Тут они услышали разговор и скрип двери с привычным колокольным звоном: кто-то еще вышел из бара.
– Думаю, нам пора распрощаться, – вынесла свой вердикт Мартини.
Ерш прислушался.
– Да, это же Сидр с Чачей, – пренебрежительно ответил он, с нескрываемым нежеланием расставаться. Было видно, что парень боялся упустить свой куш, – может где продолжим вечер?
Мартини смерила его долгим взглядом. Она была не прочь порезвиться, в конце концов, что в этом было плохого. Ей всегда нравились молодое амбициозное поколение. Был в них этот задор и уверенность, что с годами потом сломает и время, и социум.
– Ты уверен, что не помешает нашей совместной работе? – все не спросила женщина.
– Ничуть, дорогая, – надменно ответил Ерш и уже по-свойски взял ее под локоть.
Мартини засмеялась. Этому парню дай палец, руку откусит. И они пошли в противоположном направление от той сладкой парочки.
Так вернемся же к ним. Чача, выросшая в горах Грузии, обожала такую погоду. Она напоминала ей о родном доме, об уютных вечерах в кругу большой дружной семьи. В связи с чем, в эту самую минуту от
– Я знал, что тебе здесь будет лучше, – проговорил он.
Девушка за это и любила его. За то, что за напускной веселостью и в какой-то мере легкомысленностью хранилось чуткое нежное существо.
Чача повернулась к мужчине и провела рукой по его лицу, на мгновение задержавшись на пышных усах. Она знала, что ему это нравится, он так ими гордился. А потом она, встав на носочки, поцеловала его. И было в этом моменте что-то волшебное. Это именно то воспоминание, что остается в глубокой памяти на веки вечные. И даже когда великий Альцгеймер 2 уничтожит все, Чача была уверена, что будет помнить этот вечер, эту погоду и этот поцелуй.
2
Болезнь Альцгеймера – наиболее распространенный тип деменции, при котором головной мозг перестает выполнять свои функции должным образом. Чаще всего болезнь вызывает проблемы с памятью, мышлением и поведением.
Слегка отстранившись от девушки, Сидр погладил ее по густым прямым волосам:
– Ты устала, не так ли?
– Я не люблю эти сборища, ты же это знаешь, – напомнила она.
– Да, Мартини было лишним, – пошутил он.
Чача улыбнулась.
– Мы не раз о ней еще услышим, – пророчила девушка.
– Да, согласен, в этом вся она.
И в таком русле продолжился их разговор до самого дома. Со стороны они казались неприметными и такими простыми. И никто из мимо проходящих не замечал, что это всеизвестные Сидр, корнями своими уходящий еще в Античность, и мудрая Чача, что была так крепка на глубокие мысли.
А жили они мирно в столь же непримечательном доме, заросшем диким виноградом и яблонями. И был он настолько же мил, насколько вы можете себе его представить. Наверное, всему этому способствовало воспитание девушки, а может и внес свою изюминку и Сидр, но итог один: это был их маленький Эдем, где они были счастливы вместе вот уже не один год.
А теперь на минуточку вернемся обратно к бару, откуда сначала вышел высокий худощавый мужчина в баварской шляпе и костюме тройке, что так галантно попридержал дверь, из которой кокетничая и заливаясь как свиристель, выпорхнули две женщины средних лет, которые никогда не принимали свой возраст за чистую монету, ибо в душе они считали себя юными аристократками. А замыкал эту компанию ковбой со всеми присущими атрибутами, то бишь в шляпе с согнутыми краями кверху, шейным платком и в кожаных ковбойских сапогах.
– Коньяк, а Вы и вправду как-то застрелили кабана в лесу аж с полсотни ярдов? – изящно беря за руку англичанина, спросила Красное Вино.
– Боюсь, это было слишком давно, чтоб вспоминать это, – скромно ответил мужчина.
– Ну это же столь волнительно! – восхитилась все же им женщина, возможно даже переигрывая.
– У старины весьма меткий глаз, – похвалил его друг.
– Да брось ты, Виски! Не мне с тобой состязаться, – отмахнулся Коньяк.
– Вам в какую сторону, дамы? – перевел русло в другую сторону Виски.