Клуб авантюристок
Шрифт:
Мы подъехали к дому отдыха. Разговор прервался, но поток мыслей ещё долго не оставлял меня. Снова и снова перед глазами возникали лица мужчин, которых я когда-то любила, но, которые, как я со временем с горечью понимала, не любили меня. И снова в душе рождалось непонимание, чем я была для них плоха. Словно по замкнутому кругу, бегали мои мысли, обидные, жестокие, суровые. Окунувшись в воду бассейна, под высокими чёрными звёздами, я попыталась расслабиться. Поры кожи раскрылись, впуская прохладу в тело и успокаивая ум. Круг разомкнулся, и мысли побежали по спирали; каждая из последующих воспринималось мной, как откровение, ложилась
– Таня, что случилось? Ты куда? – окликнули меня подруги, но не было времени ничего разъяснять – так я боялась упустить эти строчки!
Поздно вечером я пришла в номер Анны с новорождённым стихотворением. Никогда прежде не писала я таких стихов, поэтому мне требовался слушатель, чтобы не оценить, но поделиться своим настроением.
– Читай! – сказала Анна, отойдя к окну и поворачиваясь ко мне спиной.
Я набрала воздуха в лёгкие и немного дрожащим от волнения голосом начала:
– Осознав великую силу
Срасти, нежности и любви
Церковь женщине не простила
Бесконечной её красоты.
И травила её, и гнала,
Потрясая над ней крестами;
Мы не видели Бога глаза,
Переполненные слезами.
Мракобесие с суеверьем
Под предлогом борьбы с сатаной
Приходили, стучались в двери,
Красоту подменяя виной.
Запустив это чувство в разум
Многих женщин и многих мужчин,
Мы создали общество-казус:
Много нас, но каждый – один.
Закончив читать, я несмело взглянула на Анну. Её плечи вздрогнули и фигура на мгновенье поникла. Я испуганно застыла на месте, не зная, как реагировать на её молчание и недвижимость. Вдруг она резко обернулась. Когда Анна заговорила, голос её звучал немного хрипло:
– Ты смогла это записать! Ничто не передаст моё чувство нашего мира более точно, чем твоё стихотворение. У тебя талант, Таня. Он нуждается в тщательном уходе и подпитке, поэтому береги его, не растрачивай на популистские рифмы.
– Всё пришло как-то само, - растерянно и смущённо сказала я, - просто лежала в воде и смотрела на звёзды. А голова всё думала и думала.
– Замечательная голова! – Анна справилась со своим волнением, подошла ко мне и шутливо погладила по волосам. – Ты ведь прочтёшь своё творение нашим подругам? Но не сегодня. Я вижу, тебя что-то мучает весь день. Спрашивай, я отвечу на любой твой вопрос.
Мы присели рядышком на диван.
– Мне кажется, что моя инициация как-то не совсем соответствует тому, что я представляла. Да, всё замечательно, я понимаю, что происходит, и мне это нравится. Это находит отклик в моей душе. Кроме одного момента – мне всегда казалось, что при посвящении дают имя. – Анна понимающе кивнула. – Такое, которое становится поддержкой для человека и наделяет его силой в дальнейших планах и свершениях. Я могу что-то неправильно понимать или некорректно объяснять…
Анна движением руки остановила меня.
– Я уловила твою мысль. Да, твоё представление о посвящении верно. Человеку даётся новое имя – имя оберегающее и наделяющее силой, ты правильно размышляешь. Заблуждаешься лишь в одном – что это имя должен дать тебе кто-то другой, кроме тебя самой.
– Не понимаю…
– Все посвящения, описываемые в книгах по психологии, магии
– Тогда каждый сможет посвящать себя, когда ему вздумается и делать это хоть каждый день, а потом рассказывать остальным.
– Существует разница между театрализованным представлением с игрой на публику и настоящим Посвящением. Ко второму человек идёт долго: он вынашивает в себе силу, как женщина вынашивает дитя, и затем, приняв Посвящение, осознаёт последствие этой инициации. Ведь не просто так он решился на неё. Какие-то цели двигают человеком. И такой человек не будет распространяться окружающим о своём статусе - лишь тем, для кого этот статус будет иметь значение.
Я помолчала.
– Значит, сегодня всё было несерьёзно?
– Нет, всё было серьёзно. Но сегодня ты только родилась, и ты сама знаешь, в какой момент именно это произошло. Союз женщины и воды воистину удивителен и магичен! Мы праздновали рождение ещё одной авантюристки! – она привлекла меня к себе и обняла. – Посвящение будет таким, каким захочешь ты – тогда, когда сочтёшь, что готова.
– Сколько времени мне может понадобиться?
– Никто не знает. Может, вся жизнь, может, несколько месяцев, а, может, ты никогда не сделаешь этого шага.
– Почему?
– Потому что будешь осознавать ответственность. Груз её не всегда приятен.
Я немного отодвинулась и внимательно посмотрела в лицо Анны. Она была строга и спокойна, лишь глаза подсвечивались неведомым тёплым светом.
– Анна, вы же никакие не авантюристки? – глубоко вздохнув, спросила я.
Она молчала.
– И клуб ваш - не клуб.
Она улыбнулась.
– Сейчас ты скажешь, что мы инопланетяне! Это не так. Мы обычные земные женщины…
– Но прошедшие Посвящение, - закончила я. – Помнится, когда я впервые приехала в ваш дом, ты произнесла слово «орден». Вы не клуб. Вы – Орден. Орден Посвящённых.
Она встала.
– И ты, Анна, глава этого Ордена.
– Ты на верном пути, - ответила она, - но для посторонних пусть мы останемся клубом авантюристок. Так ведь веселее, согласись? А теперь пора спать. Завтра нас ожидает не менее насыщенный день – поездка в Бобровый Лог и встреча с чудо-заповедником.
Я покинула её номер в смешанных чувствах. Всё было намного серьёзнее, чем я себе представляла. Какой случай втянул меня в этот круговорот? Какой чести я удостоилась, и, главное, чем заслужила такую честь? Ночью меня знобило, но утром я проснулась бодрой и с каким-то новым ощущением. Теперь, думая о Славе, я больше не испытывала ревности и сожаления от несостоявшегося романа. Его образ вызывал улыбку души и понимание, что так, наверное, лучше. Совершенно искренне я мысленно пожелала ему счастья с Александрой и на оставшееся до возвращения время отпустила все мысли о нём. Настроение было замечательное. Когда на веранде, где мы обедали, появились Анна, Инжу, Жанна и Полина, я вдруг поняла, как рада их видеть. Мне хотелось во что бы то ни стало оправдать их доверие. Я готова была начать учиться прямо сейчас! Но после завтрака мы отправились в Бобровый Лог.