Клуб для избранных
Шрифт:
Вот почему Лесли подъехала к дому Лансдейла уже в пять. Приготовив себе чашку горячего шоколада, она уютно устроилась в кресле и стала смотреть в окно. Зрелище серого, сумрачного дня, сменяющегося черной пустотой ночи, завораживало. Уже в половине шестого за окном царил кромешный мрак, озаряемый лишь яркими огнями, похожими на сверкающие созвездия в пугающей безбрежности неба.
Лесли сама не заметила, как задремала. Ее разбудил резкий звук. Будильник? Вряд ли. Ей стоило некоторого труда сообразить, что звук исходит из домофона,
— Кто там? — спросила она.
— К вам миссис Лансдейл, — послышался голос охранника. — Она говорит, что мистер Лансдейл ее ожидает.
— Да-да, конечно. Попросите ее подняться наверх. Мать Эрика должна была приехать через месяц. Почему она перенесла визит? Судя по рассказам Эрика, Флоренс Лансдейл не принадлежала к числу людей, склонных устраивать подобные сюрпризы.
Немного волнуясь, Лесли включила свет. Просторная гостиная, как обычно, выглядела довольно безлико. Лесли мельком взглянула на каминные часы. Пять сорок пять.
«Надеюсь, я сумею ее развлечь в течение часа с четвертью, — подумала девушка. — Если, конечно, она заранее не настроена против меня».
Раздался звонок. Лесли открыла дверь. На пороге стояла довольно молодая рыжеволосая женщина с проницательным взглядом.
— Здравствуйте. — Она протянула холеную, без колец, руку. — Меня зовут Виктория Лансдейл. А вы, должно быть, Лесли.
— Да, — кивнула девушка. «Кто это такая и откуда она меня знает?» — Входите.
— Эрик ждет меня только завтра. Но я решила приехать пораньше, пока дорогу не размыло дождями. Кстати, где он?
— На пути из Нью-Йорка. Должен быть в семь.
— Понятно. Значит, нам все же довелось познакомиться. Эрик говорил, что завтра вечером вы будете заняты на дежурстве.
— Верно. — «Ей и это известно?» — Позвольте взять ваше пальто. Хотите выпить?
— Спасибо, с удовольствием. А что у вас есть?
— Горячий шоколад.
— Отлично! Хотя я бы предпочла что-нибудь покрепче. Для встречи с Эриком мне надо быть в форме.
Лесли удивленно подняла брови.
— Дело в том, что мы не виделись почти одиннадцать лет, — пояснила гостья.
— Понимаю, — с расстановкой промолвила Лесли, хотя на самом деле не понимала ровным счетом ничего.
— Ну да, одиннадцать, — продолжала Виктория уже не таким бодрым тоном. — С тех пор как Бобби...
Она вдруг умолкла и прикрыла рот рукой. Ее глаза сузились.
— О Боже, — прошептала она. — Вы ведь даже не представляете, кто я такая!
Лесли виновато покачала головой и протянула Виктории шоколад.
— Боюсь, что нет.
Спокойное дружелюбие гостьи как рукой сняло. Она порывисто вскочила с дивана, чуть не опрокинув чашку, и бросилась к шкафу, где висело ее пальто.
— Я лучше уйду.
— Погодите, Виктория! Я действительно ничего не понимаю.
—
— А почему бы вам этого не сделать? — несмело предложила Лесли. От нее явно что-то скрыли, но что?
Насколько это важно и не пожалеет ли она, если проникнет в тайну?
— Ну нет. Раз Эрик предпочел молчать, у него наверняка есть на это причины. Не хочу, чтобы он на меня разозлился. Вы же знаете, какой у него бешеный характер.
«Бешеный? У Эрика? Это для меня новость. Такая же, как вы и этот, как его?.. Бобби».
— Прошу вас, останьтесь. Эрик знает, что вы должны приехать.
— Он специально назначил встречу на завтра, когда вы будете отсутствовать.
— Кто такой Бобби? Ответьте же. — В голосе Лесли появились несвойственные ей требовательные нотки.
Глаза Виктории затуманились при воспоминании о безвременно умершем сыне. Возможно, у Эрика есть резонные основания не посвящать новую знакомую в подробности своей прошлой жизни, но отрицать существование Бобби он не имеет права. Напротив, она, его мать, имеет право рассказать Лесли все, что сочтет нужным.
Миссис Лансдейл неторопливо вернулась в гостиную. Устроившись на обитой кремовой кожей кушетке, она обвила пальцами еще теплую чашку и прерывисто вздохнула, собираясь с мыслями.
Вскоре Лесли знала все, начиная с романа Чарли и Эрика. Виктория вскользь упомянула о том, что в их отношениях бывали сложные моменты, и без тени смущения призналась, что в один из таких моментов, когда Эрик искал утешения на стороне, она забеременела. Со слезами на глазах несчастная мать поведала своей слушательнице, каким замечательным ребенком был их сын и как они оба горевали, потеряв его.
Лесли слушала, раздираемая противоречивыми эмоциями: сочувствием, болью, гневом. Слова гостьи эхом отдавались у нее в ушах, лишая способности соображать.
Чарли была его невестой. Чарли любила его, а он — ее. Что, если это чувство до сих пор не угасло?
Бобби погиб от синдрома Рейе. Теперь понятно, почему Эрик с такой неохотой обратился к врачу, когда поранил руку, почему отказался от анестезии, почему упорно не желал вникать в подробности ее работы, особенно когда речь шла о больных детях. Вид любого ребенка — Лесли вспомнила о малыше Майкле — доставлял ему невыносимые страдания.
Чарли. Виктория. Бобби. Люди, которых Эрик любил, которые составляли — и составляют — часть его жизни, а значит, неотделимы от его отношений с Лесли.
Теперь многое стало понятно. Но почему он молчал?..
— Иногда я думаю — а мог бы Эрик быть счастлив с Чарли? — негромко, словно рассуждая сама с собой, произнесла миссис Лансдейл. — Конечно, если учесть...
— Виктория!
При звуке знакомого голоса она в испуге обернулась. На пороге стоял ее бывший муж. Интересно, давно ли он здесь? Наверняка давно, так что слышал достаточно.